- Дался им этот флот, военным, - проворчал Бюскермолен. - Что нашим, что московским…
- Не скажи! - возразил Вольво с неожиданным жаром. - Ни Техник, ни я в президентские игры не вмешиваемся, но если кому-нибудь вдруг удастся приручить хоть пару боевых кораблей, в политике случится взрыв.
- Да? - переспросил Бюскермолен, хитро сощурившись. - А я, вот, слыхал, что в Нью-Йорке какой-то псих посадил на мель подводную лодку, и попытался приручить ее. И, будто бы, даже преуспел в этом. А взрыва все нет и нет.
- И что? Управились с лодкой-то? - заинтересовался Гонза.
- И ничего, - ответил Бюскермолен и пожал плечами. - Не удалось найти еще два десятка психов, которые рискнули бы залезть в это железное чудище и погрузиться в океан. Так и торчит на мели, аккурат напротив статуи Свободы…
- Не отвлекайтесь, - прервал их Вольво. - Значит, Крым, говорите…
Крым. Большой остров в сотне километров от северных берегов Черного моря, формой, если верить научным картам, похожий на морского кота. Остров-загадка, потому что мало кому удавалось там побывать. О Крыме знали так мало, что даже баек и легенд никто не сочинял. Пард понял, что у Вольво имелись догадки относительно цели их путешествия. И что Крым среди предполагаемых целей не значился.
- Как вы намеревались достичь острова? - спросил Вольво, сосредоточенно ощупывая взглядом косую трещинку-полосу на обоях.
- В Николаеве у меня есть друзья, - неохотно об®яснил Пард. - А у друзей - посудина, на которой дойти до Крыма - раз плюнуть. Проверено.
- То есть, - не понял Вольво. - Вы уже ходили до Крыма?
- Вот именно - до Крыма. Дотянули до северного берега, но высаживаться не стали, там у них береговая охрана свирепствует.
- А что за посудина? Как приручить сумели?
- Яхта. Она не вполне техническая, под парусами ходит. Минимум техники
- блоки, шкивы. Формулы управления просты, как угол дома. Зависят от ветра, но на юге ветер всегда.
- Большая яхта?
- Маленькая. За раз больше десяти живых не возьмет…
- И часть из них - команда, я правильно понял?
- Да… Двое, как минимум.
- Значит, нам придется делать два-три рейса… Плохо.
- Плохо, - согласился Пард. - Но разве есть выбор?
- Есть, - сказал Вольво. - Только в Николаеве нужно будет его отработать. От яхты твоей я не отказываюсь, запасной вариант никогда не помешает… Запомним.
- Ладно, - Пард замялся. Вольво ничего не сказал о своем варианте; с одной стороны было обидно. Получалось, что им доверяют не до конца. С другой стороны Парда брала вполне понятная ревность - в родных краях есть какой-то способ достичь Крыма, о котором сам Пард ни сном, ни духом. Поневоле заинтересуешься.
Вольво глядел на Парда внимательно и прицельно. Потом улыбнулся, и Пард понял, что вирг видит его насквозь. Как будто Пард соткан из гибкого прозрачного пластика.
- Ну, ладно, - вклинился в разговор Гонза. - Это, можно сказать, поэзия. Голое теоретизирование, от которого пользы ни на грош, пока не прибудем в Николаев. А вернемся-ка мы к прозе, унылой и докучной.
Пард удивленно вскинул брови - что-то не замечал он раньше за приятелем привычки из®ясняться поэтично. Поэтично призывать забыть о поэзии и подумать о прозе жизни - ну и ну!