— Так вот, мать моего ребенка этот самый человек. Только я не умею. Научите?

Марьяна с недоверием окидывает меня с головы до ног.

— Вы мне котлеты собрались жарить?

— Да, а что здесь такого? — улыбаюсь я. — Уверен, что у меня получится даже лучше, чем у вашего бывшего!

— Нет, Федю в этом никто не затмит! — вредничает красотка. — Ну, так уж и быть. Ради такой экзотики, как котлеты от самого Астафьева, я подскажу вам, как и что!

Она встает, нашаривает милые тапочки в виде щенят. Какая же она сама вся милая с этим животом, в коротких шортах и свободной футболке! Такая домашняя, с простой прической-пучком из волос, без грамма косметики и прочей лабуды!

Проходим на кухню. За окном светит солнце, ничем не прикрытое из-за высокого этажа.

Отблески лучей играют на ее золотых волосах, что выбились из пучка и обрамляют ее милое лицо. Я просто залипаю на нее! И убеждаюсь, что пересилить ее к себе было абсолютно правильным решением.

— Берем два вида фарша! — Марьяна натягивает кухонные перчатки. Я следую ее примеру. — Потом лук, картофелину, хлеб, вымоченный в молоке, солим, перчим, и перемешиваем это все руками. Помогайте мне, смелее!

Это она меня в трусости что ли упрекает? Ха! Погружаюсь руками в перчатках в прохладную миску. Она хочет убрать руки, но я не даю. В четыре руки, задевая друг друга, мы начинаем проминать холодный полуфабрикат.

Я стою очень близко к ней и мне это нравится. Я жадно разглядываю ее белье, что виднеется в ложбинке декольте. Она увеличилась не только в животе. А еще во всех остальных стратегическо важных местах. Стала очень женственной, и меня это чертовски заводит!

Прямо Аррр!!! Как хочется ее укусить или ущипнуть! Но я держусь! Из последних сил!

— Достаточно. — отстраняется от меня Марьяна. — Теперь формируем одинаковые шарики.

— Какие? — придуряюсь я.

Специально делаю неправильно, чтобы Марьяна подошла и показала мне, как нужно. Черт! Готовить — это невероятно приятное дело! Особенно с таким учителем, как она! Надо будет почаще этим заниматься, раз другой вид близости пока мне не доступен.

Марьяна кстати умело делает вид, что не замечает моих поползновений вее строну. И это хорошо. Ибо переходить за грань мне пока не хочется. А легкий ненавязчивый флирт кипятит кровь и насыщает мозг эндорфинами.

— Жарить буду сам! — заявляю я.

— Да пожалуйста! — усмехается Марьяна, — только тефлон на сковороде не сожгите!

В кармане вибрирует мобильный. Данила стучится во внутреннем чате.

— «Серый, ты куда подевался? У тебя контракт на лям долларов горит!»

— «Сам разрулишь. Занят. Не могу!» — пытаюсь напечатать в ответ.

— Горит! — вдруг вскрикивает Марьяна. Да что ж такое, везде все горит… — Она подбегает ближе, пытается моей же рукой перевернуть обуглившуюся котлетку, но та срывается и обжигает ее пальчик кипящим маслом.

— Ай! — отскакивает Малышева, дуя на руку.

— Сильно? Покажите? — я подаюсь к ней, хватаю за ладонь.

— Нет, капелька попала! — морщится девушка.

— Ну что же вы так неуклюже! — облизываю ее пострадавший пальчик.

— Это что такое?! — одергивает она от меня свою конечность. — Вы что себе позволяете?