— Чего ты там завязал? — мне неприятно находиться с бывшим в одной палате. Он меня раздражает.

— Дык по бабам таскаться завязал! Марьяш, давай обратно вместе жить! Ну его на фиг и этих телок левых, и твоего спиногрыза… тоже левого между прочим! Я женюсь на тебе, ты сделаешь аборт, и заживем… — мечтательно закатывает чудо глаза к небу. — Даже своего собственного заделаем, раз уж ты так о сраных пеленках мечтаешь! А что? Работа у тебя хорошая, денежная. Родишь и через две недели выйдешь. Малого в ясли отдадим, а ты сцеживаться будешь и молоко ему в перерыв свой таскать… Эх, красота!!!

Еще какая… а где в этой чудесной идиллической картине, где через две недели после родов можно сдать дите в ясли и выйти на работу, так вот, где в этом сказочном царстве роль Федора? Чем счастливый папаша будет заниматься в то время как его жена Савразкой носится к ребенку в свой законный перерыв, передавая ему сцеженное молочко? Папа будет отдыхать на диване после работы? Ковыряясь в ногах и попивая пиво? Нет, уж увольте! Такого чудесного будущего мне точно не надо.

— Конечно, трудно ТЕБЕ будет поначалу Марьяш. Не высыпаться будешь, по ночам крики, оры, ранний подъем в твой офис… ну тут ты дите для себя хочешь. Так что терпеть будешь.

— Погоди, — останавливаю я чудо-мужчину, — а если я рожу ребенка от ТЕБЯ, то ты не будешь мне помогать?!

— Зачем это еще? — то ли придуривается, то ли на самом деле идиотничает Федор. — Баба родила, пусть воспитывает! Я работаю. Приношу зарплату. Это все, что от меня требуется.

— Не смеши, а! — хмыкаю я, охреневая от его логики, — Ничего, что моя зарплата в несколько раз больше твоей?!

— Какая есть, такую и приношу! Не ценишь ты меня, Марьяш! Поэтому и гляжу по сторонам постоянно… Эх,

Марьяш… такое счастье упускаешь, аж обидно! Ты видела, как на меня бабы вешаются?! Дерутся за меня прямо! Вот то-то же!

— Ты дура, да?! — надоедает Федору мое упрямство. — Я тебе предлагаю наилучший выход из этой ситуации, а ты морду воротишь?

— Не ори на меня! — рявкаю для острастки.

— Буду орать! — верещит Федор, как облезлый птенец. — Ты какую-то ерунду несешь! В реальности вообще не обитаешь! Где-то ребенка там состряпала на стороне и в мою квартиру притащить собираешься! Не бывать этому!!!

Так-так-так… что-то Федечка, индюшонок облезлый вконец разошелся. Надо бы ему пистонов успокоительных прописать. Набираю воздуха побольше в грудь и…

Тук-тук… — стучится кто-то в дверь решительно.

— Простите. — на порогевозникает… Миша! Тот самый мальчик, о судьбе которого я справлялась три последних дня. — Дядя, вы так орете!

— Ты кто еще такой, сопляк? — набычивается Федя на малыша, одетого в прикольную пижаму с супер-героями. Буду своему сыночку такие же покупать!

— Федор! Заткнись! — толкаю я в бок бывшего. — Сейчас его папа придет и наваляет тебе, идиота кусок! Тут знаешь какие крутые наследники лечатся?!

— Федор! — нисколько не смутившись, обращается к нему юноша шести лет. — На женщин нельзя кричать. Так папа говорит. А если вы будете продолжать, то я вызову охрану и вас сюда больше не пустят!