— Бедная Фея! Может быть, ты боишься, что тебя летучие мыши съедят?

— А ты совершенно уверен в том, — осведомился Пиноккио, — что в той стране действительно нет никаких школ?

— Даже намека на школу!

— И никаких учителей?

— Ни единого!

— И там не надо учиться?

— Ни-ни!

— Какая замечательная страна! — воскликнул Пиноккио, и у него даже слюнки потекли. — Какая замечательная страна! Хотя я там никогда не был, но я могу себе представить.

— Почему бы тебе не отправиться с нами?

— Не воображай, что ты можешь меня уговорить! Теперь я уже обещал моей доброй Фее стать хорошим мальчиком, а я свои слова не бросаю на ветер.

— Ну что ж, тогда прощай! И передай от меня тысячу приветов школам, гимназиям и реальным училищам, если ты по дороге их встретишь!

— Прощай, Фитиль! Счастливого пути, многих удовольствий и думай иногда о своих друзьях!

После этих слов Деревянный Человечек направился к дому. Однако, сделав два шага, он опять остановился, обернулся к своему другу и спросил:

— Но ты действительно уверен в том, что в той стране каждая неделя состоит из шести четвергов и одного воскресенья?

— Совершенно уверен.

— И ты действительно совершенно уверен в том, что осенние каникулы начинаются первого января и кончаются тридцать первого декабря?

— Совершенно убежден!

— Какая замечательная страна! — сказал Пиноккио еще раз и сплюнул от удовольствия. Потом он сказал с твердой решимостью и очень быстро: — Итак, прощай! Доброго пути!

— Прощай.

— Когда вы отъезжаете?

— Немедленно.

— Жаль! Если бы до отъезда оставался час, я бы, пожалуй, решился подождать.

— А Фея?..

— Теперь все равно слишком поздно... Какая разница, вернусь я домой на час раньше или позже.

— Бедный Пиноккио! А если Фея тебя будет ругать?

— Пусть ругает. Наругавшись вдоволь, она успокоится.

Между тем наступила ночь, непроглядная ночь. И тут они увидели, как вдали запрыгал огонек, и услышали звон колокольцев и дальний мелодичный звук трубы.

— Это он! — вскричал Фитиль и вскочил на ноги.

— Кто? — прошептал Пиноккио.

— Фургон, на котором я поеду. Поедешь со мной или нет?

— И это действительно правда, — спросил Деревянный Человечек, — что в той стране вообще не надо учиться?

— Ни-ни-ни!

— Какая замечательная страна, какая замечательная страна, какая замечательная страна!

Наконец фургон приблизился, причем совершенно бесшумно, так как его колеса были обернуты паклей и ветошью.

Фургон тащили двенадцать упряжек маленьких ослов, все одного роста, хотя и различной окраски.

Некоторые были серые, другие — белые, третьи — в крапинку, словно осыпанные перцем и солью, а четвертые — в синюю и желтую полоску.

Но самое удивительное было то, что на ногах у всех двадцати четырех осликов были не подковы, как у других вьючных животных, а белые кожаные сапожки, как у людей.

Кто же был кучером этого фургона?

Представьте себе господинчика, толстенького, кругленького и мягонького, как масляный шар, с лицом, похожим на розовое яблочко, с ротиком, беспрерывно смеющимся, и с тоненьким льстивым голоском, похожим на голосок кота, выпрашивающего что-то вкусненькое у своей хозяйки.