Рыжая снова моргнула. Платье на ней тонкое. А мои кожаные штаны хоть и плотные, но все равно не скрывают желания. А девчонка лежит прямо на мне, трудно не почувствовать. Ее глаза округлись, и она попыталась сползти с меня. Ну, во-первых, я не позволил, а во-вторых, мне это ерзанье понравилось. Кажется, она тоже это поняла. Застыла, изогнув спину и упираясь ладошкой мне в грудь. Вот же…

— Вы стонали! — сердито обвинила София. — Я зашла, а вы тут!

— Тут, — согласился я. Где же мне еще быть?

— Я пыталась вас согреть!

— У тебя получилось. Рассказать еще более действенный способ? — подмигнул я. — Или показать?

— Что вы… — задохнулась она. И смутилась. Ну надо же. — Отпустите меня!

— Поцелуй.

— Что? — она снова похлопала ресницами. Охрененно просто.

— Поцелуй хочу.

— С чего бы это? — нахмурилась девушка.

Эмоции на ее лице менялись с невероятной скоростью. И еще она краснела. Одно удовольствие дразнить.

— С чего? Ты лежишь на мне, твою круглую зад… хм, мягкое место я глажу уже пять минут, и мне понравился вкус твоих губ. Поцелуешь?

— Вы сумасшедший? — с подозрением спросила она.

— Я пьяный, — радостно ухмыльнулся я. — Ты дала мне спирт.

— Лечебную настойку!

— Плевать. Мне нельзя алкоголь. Ни капли. Иначе…

— Иначе?

— Иначе…

Резко перевернулся, подминая девушку под себя и прижимая к кровати своим телом. Желание бурлило в крови, кажется, я действительно согрелся. Закипел почти. Скоро пар пойдет. Из ушей. Наклонил голову и лизнул ей щеку, там, где были веснушки.

Точно. Сахар. Так я и думал.

София вздрогнула, словно очнулась.

— Отпустите меня!

— Не хочу. Поцелуешь — отпущу.

Или нет. Но пусть пока верит. В теле поселилась странная легкость, а еще тепло. Духи, какое же это счастье — ощущать тепло! Не трястись от вечного холода, не кутаться в опостылевшую одежду, которая все равно не греет, не подыхать от внутреннего мороза!

— Ты знаешь, что похожа на пламя, — жарко выдохнул я, снова лизнув висок девушки. — Горячая… Так и держал бы всегда. Никогда не отпускал. Трогал и трогал. Грелся… рыжее и сладкое пламя… никуда бы не отпустил…

Тронул губами кончик ее носа, подбородок, щеки. Совсем легко. София застыла, завороженно глядя на меня. Тело стало тяжелым, в паху мучительно тянуло. И хотелось двинуть бедрами, вжаться сильнее в мягкий женский живот, чтобы получить облегчение. Но сначала губы… Вишня и корица… Как давно я не ел сладкого. Эту крошку хотелось облизать целиком. Медленно-медленно. Тронуть языком все ее веснушки. На щеках. На плечах. Груди…

— Отпусти, — тихо сказала она.

— Не нравится?

Не отпущу. Или отпущу… Не знаю. Трудно думать, когда в голове только грешные образы. И все с ней.

Снова тронул губами.

— Щекотно, — сказало мое рыжее пламя.

— Я сбрею бороду, — хрипло пообещал я, пробуя ее на вкус и хмелея.

— Хорошо. Договорились.

— Завтра.

— Сейчас!

В глазах рыжей пляшут лукавые огоньки. Подозрительно…

Поднял голову, пытаясь вернуть себе ясность мыслей. Хотелось улыбаться. Я и улыбнулся, почему нет? Тепло, сладко, грешно… нравится. У Софии дрожали губы, и в глазах блестела хитринка. Что-то задумала, зараза.