Делает короткую паузу, после чего продолжает.

— Я прекрасно понимаю, как мы смотримся со стороны. Но выбора ни у кого из нас нет. Раз мы стали такими, значит и дальше придётся жить всё в том же обличье. А мне не хочется умирать, человек. Все «ларды» желают одного — найти место, которое можно будет назвать своим домом. Чтобы можно было спокойно жить и работать, не опасаясь, что к тебе заявятся отряды «охотников за монстрами», попробовав набить свинцом. Поэтому, мы хотим попробовать договориться с местными жителями. Сегодня пройдёт встреча с руководством сразу нескольких группировок, которые ближе всего к нам.

Какое-то время обдумываю его слова. Логика в них есть. Более того — он прекрасно понимает, как на них смотрят люди и чего от них можно ожидать. Вопрос только в том, чего он хочет от нас. Решаю сразу прояснить этот момент.

— Не могу сказать, что ты мыслишь неверно. Но пока не понимаю, какую роль в этом процессе можем сыграть мы.

«Вислоухий» изображает на своём лице что-то вроде усмешки.

— Представь, как отреагируют люди, когда я предложу им согласиться с наличием в городской черте мутантов-людоедов? Кто поверит в то, что мы можем себя контролировать? Первой мыслью всех присутствующих станет наша ликвидация. Вы можете выступить в качестве, своего рода, поручителей. Обозначить всем остальным, что знакомы с нами и являетесь нашими союзниками.

Теперь задумываюсь на более длительный промежуток времени. Что предлагает «ушастый», вполне понятно. Любой из местных лидеров, два раза подумает, прежде чем связываться с мутантами, в союзниках которых находятся парни, располагающие военными самолётами. Но если для «вислоухих» это плюс, то вот мы, наоборот попадаем под раздачу. Во-первых, если кто-то всё-таки рискнёт атаковать, то мы окажемся на прицеле, вместе с мутантами. Потому как, единственный способ не допустить подъема в воздух летательных аппаратов — это нанести превентивный наземный удар, установив контроль над базой. А в нашем случае, противнику будет достаточно прорваться к точке, откуда простреливается взлётная полоса, чтобы нивелировать наше преимущество.

Во-вторых, мы моментально станем весьма «токсичными» для всех местных группировок. Не каждый лидер захочет сотрудничать со структурой, которая ведёт дела с мутантами. В первую очередь по причине того, что это станет отличным поводом для его смещения.

В-третьих, далеко не факт, что всем нашим людям понравится такая перспектива. Мирное сосуществование с мутантами — это одно. Для гражданского населения, это скорее плюс и показатель силы. А вот выступать в качестве союзников этих же созданий — совсем другое.

Прокрутив всё это в голове, задаю вполне очевидный вопрос.

— Что с этого получим мы? Ты же понимаешь, что при таком раскладе, наша группа в Самаре попадёт под удар вместе с вами.

Насколько я понимаю, эта громадная орясина сейчас пытается сделать кивок своим треугольным черепом. После чего отвечает.

— Насколько я заметил, вас не так много. Есть много техники и вооружения, но мало людей. Мы могли бы взять на себя патрулирование внешнего периметра обороны. Ты видел «лардов» в деле и понимаешь на что мы способны. Плюс, мы можем помочь и в иных местах, если вам потребуется поддержка. Ведь, как я понимаю, ваша основная база совсем не в Самаре. «Ларды» умеют быть благодарными. А предателей среди новорождённых «кровных воинов» не встречается. Так что ты можешь быть уверен в нашей пехоте на все сто процентов.