– Лестница! – проговорила Тошка, расширив и без того огромные глазищи. – Точно! Где ж еще прятать клады, как не там!

Лестницу когда-то построили, чтобы люди могли спускаться в овраг цивилизованным способом, а не скатываясь по склону. Однако сработали ее так, что через пару лет половина ступеней сгнила, перила проломились, и в целях собственной безопасности жители окрестных районов предпочитали идти вниз проверенными путями – по тропинкам. Их здесь хватало.

От нетерпения Максим припустил бегом, Лешка и Тошка вскоре нагнали его.

– Лопаты-то у нас с собой нет! – пропыхтел Лешка. – Чем рыть будем?

– Там видно будет. Сначала добраться надо!

Добрались даже быстрее, чем рассчитывали, потому что поднялся ветер. Идти по ветру оказалось легко – не так действовала жара – и четверть часа спустя ребята стояли возле подножия лестницы.

– Смотрите! Вот где! – Тошка присела и показала на маленький красный крестик, нарисованный в уголке нижней ступеньки.

– Под ним и нужно копать! – уверенно сказал Максим. – Чем бы только…

– Э, вы, а ну идите сюда! – вдруг раздался сверху хрипловатый голос.

Все трое подняли глаза, и Тошка приглушенно ахнула. В двух пролетах лестницы от них сидели пятеро – все в спортивных штанах и футболках, все с обритыми головами – и ухмылялись, разглядывая сверху троих друзей. Каждому – не меньше пятнадцати. Один курил, двое допивали пиво из банок.

– Интернатские… – прошептала она.

Тот, кто приказывал им подняться – сутулый парень с перебитым носом – выпрямился, с громким хлопком смял банку ногой, демонстративно потянулся и принялся спускаться по лестнице, ловко перепрыгивая через прогнившие ступеньки. За ним последовали и остальные.

– Макс, ты, главное, молчи, – вполголоса распорядился Лешка, оценив ситуацию. – Я попробую без драки разрулить, ясно?

Спустившись, интернатские разошлись полукругом, так что Максим с Лешкой и Тошкой оказались прижатыми к лестнице.

– Это что у нас за мальчики-девочки? – протянул старший, водя взглядом по Тошке. – Малыши, вы откуда?

– А ты с какой целью интересуешься? – Лешка сделал полшага вперед, расставил ноги и вызывающе сунул большие пальцы в карманы. «Вот суки. Щас до Тошки будут докапываться».

– А что, тебе западло с пацанами побазарить?

– Ты не ответил на мой вопрос, – Лешка широко улыбнулся щербатым ртом.

– Не понял… Ты че лыбу давишь? – мрачнея, осведомился старший. – Тебе с чего так смешно-то, а?

– Ты меня в чем-то обвиняешь? – в свою очередь удивился Лешка, в точности копируя интонацию взрослых парней, которую он слышал на разборках.

Баренцев помнил: ему нужно строго следить за тем, чтобы не сорваться на оправдания. Отвечай вопросом на вопрос, выбивай из-под противника почву, базарь по понятиям, чтобы остаться целым… В этой игре он чувствовал себя на своем поле, и если бы не численное превосходство интернатских, его бы ничего не беспокоило.

Но он неверно оценил противника. Перед ним стояли нереальные пацаны, которые быстро считали бы своего, а те, кого называли отморозками.

– В том, что ржешь без повода, падла! – сорвался парень.