— Еще немного тепла, миледи, — проговорил он, растягиваясь рядом, твердо решив игнорировать будоражившие душу мысли. Вытащил пробку зубами, наклонился, уронил ее на пол и, налив янтарной жидкости в стаканы, протянул Кристине один.

— Немного рановато для выпивки, не находишь? Макс удивленно поднял брови:

— Тогда не пей вообще.

Но она взяла стакан, осознав, что бренди в такой час — куда меньший грех, чем лежать в постели с мужчиной, которого впервые увидела только вчера.

— А если терзаешься угрызениями совести, — заметил он с легкой улыбкой, словно читая ее мысли, — подумай о том, что сегодня вечером мы могли бы сидеть за столом в обществе леди Моффет и слушать ее бесконечные рассуждения.

Кристина невольно улыбнулась.

— Причина вполне достаточная для того, чтобы наслаждаться твоими ласками.

— Одна из причин… — хмыкнул он, дерзко оглядывая ее поверх краев стакана.

— Одна из многих, надеюсь.

Она осторожно отпила глоточек.

— Рассчитывай на это, дорогая. Как только комната согреется. Не хочу, чтобы моя возлюбленная подхватила простуду, — объявил он, осушив стакан.

— Когда ты рядом, мне не грозит никакая простуда. Я бесстыдно пылаю, стоит тебе подойти на шаг. Ты всегда пьешь так рано?

— А ты что, моя мать?

Он вновь наполнил стакан и так же быстро выпил.

— Предпочитаю не быть твоей матерью, если понимаешь, о чем я.

Он понял и, внезапно забыв о бренди, привлеченный возможностью куда более приятного времяпрепровождения, взял у нее стакан.

— Довольно разговоров.

— Это приказ? Ты командуешь, я подчиняюсь?

— Это вопрос размера, — хмыкнул он.

— Кстати, о размерах, — пробормотала она, опуская взгляд.

— Мы готовы, — хрипловато предложил он. — Ко всему на свете.

— Даже к тому, что я тебя свяжу? — мягко осведомилась она.

— Или я — тебя, — так же мягко пообещал он. Кристина кокетливо надула губки:

— Уже в кусты? Несправедливо, ведь я никогда в жизни…

Его гримаса испугала ее.

— Не напоминай о той свинье, которую именуешь мужем!

Кристина уставилась на него, пораженная неожиданно резким тоном.

— Вряд ли ты имеешь право его упрекать.

— Надеюсь, ты его не защищаешь.

Она не защищала. Не могла.

— У тебя нет причин сердиться на меня.

А если бы и была, он, честно говоря, не стал бы этого делать.

— Ты права, — тихо признал он. — Прости меня.

— Возможно, я могла бы… — Она озорно усмехнулась. — С одним условием.

— И будешь настаивать на своем, верно? — рассмеялся он.

— Считай это жизненным уроком. И я счастлива иметь такого наставника, как ты.

«Весьма лестно», — жизнерадостно отметил он, снова возвращаясь мыслями к более заманчивым занятиям.

— В таком случае это я должен командовать.

— А сам не терпишь приказов.

— Обычно не терплю.

— А ради меня?

Нежная, но настойчивая мольба. Она пробует свое новое умение кокетничать.

Он спустился чуть ниже и долго смотрел на нее, прежде чем махнуть рукой.

— А, дьявол, почему бы нет? Но не могу гарантировать длительное послушание.

— Как только тебя свяжут, дорогой, тебе не придется ничего гарантировать.

— Боже, — простонал он, — на что я только не иду, лишь бы угодить тебе!

— Не нужно. Можешь уходить.