Маккалеб кивнул.

– Гарри сказал мне, что разведен. Не знаю, давно ли, но ты можешь спросить Райдер о нем, вроде, знаешь, тебе интересно, что он за человек и прочее. Спрашивай что-нибудь такое, и, может быть, она даст тебе стоящую информацию.

Уинстон перевела взгляд на Маккалеба.

– Н-да, она испытает ко мне особенно дружеские чувства, когда узнает, что все это было ерундой и на самом деле я копала под ее бывшего напарника. Ее наставника.

– Если она хороший коп, она поймет. Ты должна либо обелить его, либо арестовать, и в обоих случаях хочешь сделать это как можно тише.

Уинстон снова посмотрела на дверь.

– Мне нужно иметь возможность отмежеваться.

– В смысле?

– В смысле, если дело лопнет, мне нужно иметь возможность выйти из игры.

Маккалеб кивнул. Ему хотелось бы, чтобы Уинстон не говорила этого, но он понимал, что ей надо подстраховаться.

– Предупреждаю тебя сразу и откровенно, Терри. Если все полетит к черту, будет считаться, что зарвался ты. Я просто попросила тебя просмотреть материалы, а ты занялся этим сам по себе. Прости, я должна подстраховаться.

– Я понимаю, Джей. И все-таки рискну.

Уинстон долго молчала, через стеклянную дверь салона глядя на воду. Маккалеб чувствовал, что она что-то решает в душе, и просто ждал.

– Расскажу тебе одну историю о Гарри Босхе, – сказала она наконец. – Впервые я столкнулась с ним года четыре назад на совместном деле. Два похищения-убийства. Одно, в Голливуде, вел он, другое, в Западном Голливуде, я. Молодые женщины, скорее, девушки. Физические улики указывали на общность дел. Мы в общем-то работали раздельно, но каждую среду обедали вместе и сравнивали результаты.

– Вы составили психологический портрет?

– Угу. Тогда Мэгги Гриффин еще работала в здешнем отделении. Она кое-что сделала для нас. Как обычно. Во всяком случае, все закипело, когда исчезла третья, на сей раз семнадцатилетняя. Улики по первым двум указывали, что убийца держал их живыми четыре-пять дней, потом они ему надоедали, и он их убивал. Так что у нас включился счетчик. Мы начали искать общие знаменатели.

Маккалеб кивнул. Похоже, они действовали строго по правилам выслеживания серийного убийцы.

– Появилась догадка, – продолжала Уинстон. – Все три жертвы пользовались одной и той же химчисткой в Санта-Монике возле Ла-Сьенеги. Последняя девушка нашла работу на лето в «Юниверсал» и сдавала в химчистку униформу. Еще до того, как обратиться к начальству, мы зашли на служебную автостоянку и переписали номера – просто на всякий случай, не обнаружится ли что-то. И попали в точку. Заведующий. Лет за десять до того его забирали за публичное совершение непристойного действия. Мы подняли дело – это оказался случай самого заурядного эксгибиционизма. Парень подъехал в машине к автобусной остановке и открыл дверцу, чтобы женщина на скамейке увидела его член. Она оказалась агентом, работающим под прикрытием: полиция знала, что где-то по соседству объявился шутник, и посадила приманку. Во всяком случае, его осудили условно и отправили на консультацию к психологу. Он солгал об этом при поступлении на работу и с годами дослужился до заведующего.