Он хотел увидеться с Луэллой, поговорить с ней. Вероятно, он посчитал, что матери будет страшно и ей понадобится поддержка, а может, хотел согласовать их показания на случай, если полиция начнет расследование. Он поехал на Уильям-роуд. Долго стучал в дверь, нервничал, тщательно планируя, что скажет матери после двадцати лет разлуки.
Но Луэллы не было дома, возможно, она ездила за покупками в Брисбен.
Тони решил подождать. Убил немного времени, прогулявшись до оврага… затем дальше по холму до старой хижины поселенцев, до места, связанного со счастливыми детскими воспоминаниями. И там, на поросшей травой поляне, в тот великолепный солнечный, звенящий птичьими песнями день он лицом к лицу столкнулся с кошмаром, от которого двадцать лет спасался.
Я пристально смотрела на снимок, зажатый в побелевших пальцах.
Тони обещал всю жизнь хранить его в своем бумажнике.
В груди у меня поднялась какая-то темная волна. Возможно, отрицание. И неожиданно, как эхо далекого сна, проплыл в голове отрывок из написанного Айлиш: «Я взяла ключ в прачечной и вошла в дом, надеюсь, ты не рассердишься».
Фотография выпала у меня из пальцев. Я бросилась в коридор, через кухню выбежала на заднюю веранду и спустилась с нее под дом – в прачечную. В ней ничем не воняло, ни следа, что здесь побывал кто-то, кроме нас с Бронвен. Все выглядело как обычно. Блестящая стиральная машина, подметенный кафельный пол, вместительные бетонные резервуары, веревка с бельем. И велосипед Бронвен с обмотанным рулем и ярко-красным сиденьем, прислоненный под полкой, которую она конфисковала для своих лотков с тутовым шелкопрядом.
На поиски ключа ушло меньше пяти минут – я обнаружила его на середине пыльной притолоки. Большой старый ключ был чистым, словно им недавно пользовались. Кроме того, что сильно потускнел, он ничем не отличался от блестящих, недавно сделанных ключей, с помощью которых мы с Бронвен попадали в дом.
Я прислонилась к дверному косяку, голова у меня шла кругом.
До сего момента я предполагала, что угроза таится позади меня. Погребенная в прошлом, отделенная от нас океаном времени. Я полагала, что мы защищены от любой реальной опасности, просто в силу того факта, что мы существовали здесь и сейчас.
Но, глядя на ключ у меня на ладони, чувствуя, как прохладный воздух овевает мои щиколотки, я услышала шепот, предостерегающий меня эхом далеких лет:
«Беги без оглядки как можно быстрее и как можно дальше…»
И когда холодные щупальца понимания обвились вокруг меня, я увидела, что открыла дверь, вход в темное и опасное место – и благодаря моим розыскам, благодаря моему неуемному любопытству эта дверь была теперь широко открыта.
Глава 25
Голос моей дочери сорвался на визг:
– Я не уеду из Мэгпай-Крика! Ты не можешь меня заставить!
Мы стояли на веранде. Был ранний вечер, и Бронвен так и не сняла школьную форму. Я старалась не смотреть на нее, старалась не замечать боли и обвинения в ее глазах. Наоборот, держась за перила, я сосредоточила свое внимание на зависшей над нами огромной, лилово-черной грозовой туче.
– Я приняла решение, Брон. Прости.