— Расслабься, Аня, — больше нет приказов, только легкая просьба, от которой тело тут же покрылось мурашками.

Мне было интересно, как долго он продержится и не сорвется. Как долго сможет быть нежным и как скоро его внутренний зверь, его Цербер, вырвется наружу. Я ждала этого момента, потому что мы были знакомы с ним, потому что я стонала под ним, впивалась ногтями в кожу спины, оставляла отметин и дурела от одного дико страстного взгляда, направленного на меня.

Тимур опрокинул меня на кровать и навис сверху, пробежал жадным взглядом по телу и накрыл грудь ладонями, вырывая из моего рта стон блаженного удовольствия. Закрыла глаза и слегка выгнулась навстречу его рукам. Я соскучилась, мое тело соскучилось настолько, что внизу живота тут же стало томительно болезненно, а лоно покрылось влагой.

— Иди ко мне, — притянул к себе за бедра и провел руками по оголенным ногам, пробираясь выше.

Наконец, его руки добрались до самого чувствительного места, и я распахнула глаза, чтобы посмотреть его реакцию. Взгляд тут же загорелся огнем, диким, пленяющим, утягивающим в свою пучину, ноздри стали раздуваться от напряжения, как у дикого зверя. Горячие пальцы коснулись оголенного клитора, и я вздрогнула.

— Плохая, — шепнул Тимур, — очень плохая девочка, Аня.

Вошел в меня пальцами, грубо, резко, быстро, провел большим пальцем по клитору и медленно задвигал рукой.

— Пришла, — констатировал он. — А если бы кто-то увидел, что ты…  — прорычал Тимур. — Плохая, Аня.

Не успела понять, что произошло, как его пальцы выскользнули из меня, а им на смену пришел рот. Тимур целовал меня там, вырисовывал круги по клитору и толкался языком глубже, срывая с моего рта стоны и легкие вскрики. Он не ласкал меня. Брал. Так, как умел только он. Сладко и больно одновременно. С ним не было стыдно, только хорошо настолько, что дух захватывало.

— Тимур, пожалуйста, — простонала я, больше не в силах держать себя в руках и ждать.

Желание было настолько сильным, что я не могла с ним бороться, хотела получить разрядку, но Тимур умело ласкал меня, не позволяя перешагнуть грань.

— Боже, Тимур, — жалобно проскулила я, но он лишь усмехнулся и проговорил:

— Нет, Аня, — замотал головой и освободил член из штанов.

Провел влажной от смазки головкой по моему лону и толкнулся внутрь. Легонько и едва ощутимо, а после вышел, снова коснувшись моего клитора. Я замотала головой и заскулила, слыша лишь хриплое дыхание, больше похожее на рычание.

Тимур вошел на всю длину и стал двигаться мощными, размашистыми толчками. Склонился ко мне, чтобы поцеловать, схватил мои руки и сжал их над головой, впился губами в мой рот и толкнулся языком глубже, заставляя почувствовать свой собственный вкус.

— Ты моя, Аня… моя… и будешь моей столько, сколько я захочу.

Его слова пленяли, и у меня захватывало дух от его нежности, граничащей с легкой грубостью и резкостью.

— Тимур, — выдохнула ему в рот, почувствовав, как внутри все переворачивается от диких импульсов, исходящих от низа живота. — Можешь… можешь сильнее, — прерывисто всхлипнула и задрожала, когда он усилил толчки.