— Ну, разве не чудо? — сказал голос Джудит за моим плечом, и я взглянул на ее выразительное лицо и встретил прямой взгляд смеющихся глаз.

Проклятье, подумал я, мне хотелось бы жить с женой Гордона.

— Гордон пошел делать ставки, — сказала она, — так что, наверное, у меня есть возможность... То, что случилось, его ужасно потрясло... знайте, мы в самом деле очень благодарны вам за все, что вы сделали в тот кошмарный день.

Я покачал головой.

— Я ничего не сделал, поверьте.

— Ну, это еще полдела! Вы ничего не сказали. В банке, я имею в виду.

Генри говорит, что не просочилось ни шепота.

— Но... я же не мог...

— Многие люди могут, — вздохнула она. — Вы же знаете этого Алека!

Я невольно рассмеялся.

— Алек — человек незлой. Он бы не рассказал.

— Гордон говорит, что он молчалив, как рыночный зазывала.

— Не хотите ли спуститься и посмотреть лошадей? — спросил я.

— О да. Наверху чудесно, но слишком далеко от жизни.

Мы спустились к паддоку поглядеть в непосредственной близости на лошадей, которых прогуливали по кругу, и на жокеев, садящихся в седла в ожидании выезда на дорожку. От Джудит исходил чудный запах. «Остановись! сказал я себе. — Остановись».

— Вон та лошадь, — показал я, — это про нее говорил Кальдер Джексон. Он ее вылечил. Кретонна: Жокей в ярко-розовом.

— Собираетесь на нее поставить? — спросила Джудит.

— Если хотите.

Желтые шелковые розы кивнули, и мы весело встали в очередь делать ставки. Вокруг нас двигались серые цилиндры, пузырились легкие платья, толпа Аскота бурлила, кипел и пенился праздник в сиянии солнца, фантастический обряд, вера в чудо, торжествующая над грубой реальностью. Вся жизнь моего отца была погоней за духом, который я улавливал на лицах здесь, в Королевском Аскоте; заманить бы в ловушку счастье...

— О чем вы так торжественно думаете? — спросила Джудит.

— Поедатели лотоса безвредны. Пусть бы террористы ели лотосы.

— Как строгая диета, — сказала она, — они вызывают тошноту.

— В такой день можно влюбиться.

— Да, можно. — Она с преувеличенным вниманием разглядывала свою программку бегов. — Но нужно ли?

После паузы я сказал:

— Нет. Не думаю.

— Я тоже. — Она взглянула на меня серьезно, с пониманием и с затаенной улыбкой. — Я знаю вас шесть лет.

— Я не заслуживаю доверия, — сказал я. Она рассмеялась, и минута прошла, но признание было совершенно ясно сделано и в известном смысле принято. Я остался рядом с ней, и между нами не возникло неловкости, скорее возросла теплота. И во взаимном согласии мы решили остаться на первый заезд у паддока, а не карабкаться вверх по лестницам, чтобы, добравшись до ложи, обнаружить, что лошади пришли к финишу.

Проводив взглядом спины жокеев, легким галопом направивших своих лошадей к месту старта, я сказал, будто продолжая разговор:

— Кто такой Дисдэйл Смит?

— Ох... — Мой вопрос ее позабавил. — Он имеет какое-то отношение к автомобильной промышленности. Любит пустить пыль в глаза, вы сами видели, но не думаю, что дела его так хороши, как он прикидывается. Во всяком случае, Гордону он сказал, что подыскивает кого-нибудь, с кем можно разделить расходы на эту ложу, и спросил, не хочет ли Гордон снять сегодня половину.