— Не уверен, что он приедет.

— Приедет, — со странной улыбкой ответил Тир. — Твой сын слишком хорошо помнит, что такое долг, иначе не отправился бы двадцать лет назад в пределы. Так что не бойся. Тебе как раз нечего бояться.

— Тебе тоже, — твердо пообещал владыка эльфов, на что юный эльф зябко передернул плечами, хорошо понимая: кого-кого, а уж его-то хозяин Серых пределов будет совсем не рад здесь увидеть. Но, возможно, у опытного и сильного мага, коим всегда слыл младший сын повелителя, найдется решение этой непростой ситуации. И он сумеет отыскать причину столь быстрого угасания отца, которого, что бы там ни говорилось, все-таки не смог бы предать и бросить в беде. По крайней мере, до того, как не поговорит с ним сам. А что касается наивного заявления, что юному магу, о чьем существовании совсем недавно никто даже не подозревал, совсем нечего опасаться…

Тир неслышно пробормотал:

— Как знать, дед. Как знать…

У Тирриниэля екнуло сердце. Это признание много для него значило. Оно давало надежду на прощение и на то, что у его народа все-таки есть шанс. Не на выживание, а именно на возрождение малочисленной расы темных. И это заставляло постаревшее сердце царственного эльфа полниться искренней радостью и неподдельной гордостью за свой род, в котором впервые за долгие девять эпох появится такой повелитель, каким мог бы стать юный Тир.

— Здесь для тебя нет угрозы, мой мальчик, — повторил свои недавние слова Тирриниэль. — Даже если Торриэль изменился настолько, что не признает в тебе родича и попытается вмешаться… клянусь, я не позволю причинить тебе вред.

— Да уж. — У молодого мага невольно вырвался нервный смешок. — Спасибо, конечно. Но, боюсь, никто не сможет мне помочь, если он, как ты говоришь, «попытается вмешаться».

— Тир… — нахмурился Владыка.

— Не надо. Ты и раньше не мог сравниться с ним по силе, а теперь и подавно: твоя магия уходит слишком быстро. Еще две-три недели, и от нее ничего не останется. А если ты попробуешь обратиться к огню, то это произойдет гораздо раньше.

— Но до тех пор я буду делать все, чтобы наш спор никоим образом тебя не коснулся.

— Поздно, — невесело улыбнулся Тир. — Поверь: он меня уже коснулся, и тут ничего не поделаешь. Ни ты, ни я, ни даже Милле не изменят этого. Так что, боюсь, когда мы с ним встретимся в чертогах, рядом с тобой, хранителями и всеми остальными… здесь вполне может случиться небольшая буря. Ма-а-аленький такой пожар, от которого нам обоим никуда не убежать. Правда, я искренне надеюсь, что сумею выжить после этой встречи, а в твоей роще останется целым хотя бы один ясень, потому что они красивые, как оказалось, и мне бы не хотелось, чтобы эта красота пострадала во время нашего… гм… разговора.

Владыка Тирриниэль озадаченно сморщил лоб.

— Ты всерьез думаешь, что Торриэль может на тебя напасть?

— Напасть — нет, — неохотно признался юный маг. — Но вот все остальное… Прости, я хочу побыть один.

— Конечно, мой мальчик. — Владыка проводил наследника долгим взглядом и, убедившись, что Тир уже не вернется, устало опустился на вплавленный в землю камень, который уже не первый день служил повелителю эльфов местом для отдыха и даже постелью в те участившиеся моменты, когда в неравной борьбе с собственным телом немощь все-таки брала верх. Слава богам, Тир об этом не знал, иначе сократил бы время занятий гораздо раньше. Но мальчик, к счастью, не понимал, что заемные силы имеют свойство быстро заканчиваться. И не догадывался о том, что почти весь его подарок Тирриниэль уже израсходовал.