В конце коридора висело самое большое полотно. Женщина на нем показалась мне знакомой. Точно! Я ахнула, прикрыв рот рукой. Это же она и есть – та самая злобная бабка с длинными седыми космами и так глубоко запавшими щеками, что лицо казалось черепом, из зеркала в таверне!

   Моложе, красивее, да и расфуфырена так, что из кружев и пышной алой ткани только голова торчит наружу. Вот только взгляд в точности такой же – цепкий, недобрый, пылающий неукротимой злобой.

   - Идиииии ко мнееееее! – властный голос из сна заполз в уши, растекся внутри головы ядовитыми лужами, заставив морщиться от боли. – Идииииии!

   Помотала головой, силясь вытряхнуть эту гадость оттуда. А эхо мерзкого шепота так и осталось биться внутри в такт ударам сердца, вколачиваясь в мозг с каждым толчком крови в венах.

   - Дочка, что с тобой? – мама заглянула в лицо.

   Я зацепилась за ее зеленые, как у меня, наполненные беспокойством глаза. Как могла, сбиваясь, повторяясь, не находя слов и оттого досадуя и злясь на себя, рассказала о найденном в таверне зеркале. А следом поведала и о схожести злобной старухи в нем с женщиной на портрете, висящем на расстоянии протянутой руки.

   Лицо Нейтарис побелело, словно в нем не осталось и кровиночки.

   - Тебе нельзя здесь находиться, Северина! – она подхватила меня под локоть и силой потащила в ту сторону, откуда мы пришли.

   - Почему? – едва поспевая за ее широким шагом, спросила я.

   - Потом все расскажу, - коротко бросила мама, настороженно глянув по сторонам, - немедленно уплываем! Мы уходим, - крикнула она остальным. - Поторопитесь!

   - Торопиться уже некуда, - раздалось за нашими спинами, когда до двери оставалось с десяток метров. – Вы пришли туда, куда вам уготовано явиться самой судьбой.

   Мы дружно остановились. Рука матери так сжала мой локоть, будто она хотела раздробить мне кость.

   Я осторожно высвободилась и начала оборачиваться, уже откуда-то зная, кого увижу. Да, так и есть – все те женщины с картин в коридоре. Только одеты не в дорогие платья, а просторные серебристые плащи с причудливой черной застежкой на груди. А на самом большом полотне, выходит, Верховная ведьма?

   - Отпустите нас, пожалуйста! – начала Нейтарис, тоже обернувшись.

   - Молчать! – громко выплюнула та, что стояла впереди группы ведьм – высокая, с черными волосами, уложенными вверх. – Неужто ты смеешь надеяться, что твои слова могут иметь какое-то значение?

   - Возьмите меня! – мама вышла вперед и прикрыла собой. – Одна кровь, мы обе потомки Верховной ведьмы! Но не ее, она еще очень молода!

   - Северину выбрала наша Мать, Нейтарис. Не тебе с ней спорить. Мы можем лишь исполнить волю Верховной.

   - Но она даже не чистокровная ведьма! – простонала мама. – Почему, почему именно моему дитя вы уготовили такую судьбу?!

   - О чем говорит твоя мать? – шепнул мне Рэйнар.

   - Не знаю, - тоже шепотом отозвалась я.

      Но, похоже, она о чем-то недавно догадалась.

   - Тебя и саму нельзя назвать чистокровной ведьмой, - тем временем процедила главная в серебристом плаще. – Ты не прошла испытание, Нейтарис.