Что касается самой Ченстонховскую дивизии, то ее развернули из одноименной бригады уже здесь, в сорок первом году, пополнив за счет добровольцев и отремонтированной техники. Батальоны и дивизионы стали полками (соответственно, танковыми, мотострелковым, гаубично-артиллерийским и зенитно-ракетным), разведрота стала разведбатом, и так далее. Вполне полноценная получилась дивизия. То же произошло с 27-й гвардейской мотострелковой Севастопольской бригадой, которую точно так же развернули в дивизию.

Следуя непосредственно перед нами, эта мотострелковая дивизия займет город Екабпилс, а также, вместе с нашей и Таманской дивизией, обеспечит создание непрерывного фронта обороны по реке Западная Двина. В принципе, это одна из задач, поставленых перед Экспедиционными силами – занять правый берег указанной реки и удерживать его до подхода советских соединений. На каждую нашу дивизию, участвующую в этом деле, во второй фазе операции подойдет по одной ударной армии, одни из которых которые установят устойчивый фронт по реке, а другие вместе с танковыми дивизиями, нацеленными на Псков и Пярну, приступят к окончательному разгрому группы армий «Север». Конечно, все эти сведения не объявили нам в приказе, но солдатский телеграф – такая штука, что знает все и обо всем. Кроме того, все это очень похоже на правду, ведь одна наша дивизия, даже на две трети укомплектованная добровольцами, по боевой мощи сопоставима с целой местной армией.

Но пока мы только что из РСФСР въехали в некогда независимую гордую Латвию. Тут даже немцы дублируют свои указатели не на русском, а на латышском языке. Городок с неприличным названием Зилупе – первый по эту сторону границы. Ничего такого сугубо европейского тут не видно, за исключением красивой и большой виселицы, возвышающейся прямо напротив здания местного Самоуправления. Трупы подпольщиков (или тех, кого местные власти и ячейка айзсаргов сочли таковыми) уже сняты и приготовлены к почетному погребению, а на виселице вместо них в петлях болтаются вчерашние представители власти. Во-первых, это те же самые айзсарги (вся ячейка, включая баб); во-вторых – герр комендант; в-третьих – назначенное немцами так называемое «Самоуправление» в полном составе.

Сначала я думал, что на просушку всю эту публику развесили ребята из авангарда Кантемировской дивизии, зачищающего путь для тех, кто движется следом. Но нет; выяснилось, что наши танкисты в этом деле оказались ни при чем. Не их это стиль. Еще до их прибытия в городок был выброшен внезапный вертолетный десант, состоящий из спецов нашей дивизии Дзержинского и местного ОСНАЗа НКВД. Очевидно, товарищ Сталин уже в курсе, во что выльется заигрывание с маленькими, но гордыми народами, а посему ко всем проявлениям буржуазного национализма объявлена нулевая толерантность. Еще удивляет малочисленность немецкой комендатуры – всего одно отделение, сейчас уже холодными тушками сложенное в аккуратный рядок. Видно, что большая часть карательных функций была переложена на местную полицию, которая служила фашистам не за страх, а за совесть. Впрочем, латвийских полицейских старой ульманисовской полиции, пошедших на службу к нацистам, тоже не миновала доля сия. Только, в отличие от немецких комендачей, их тела не сложены в ряд, а свалены в беспорядочную кучу.