– Ну вот, все в ажуре.

– Я по-прежнему намерена спать.

– Ну, по крайней мере, если ты понадобишься Хлое, то она сможет тебе дозвониться.

Я удивленно взглянула на него.

– А зачем я могу ей понадобиться? Я ведь не участвую в церемонии.

– Ты что, не знаешь Хлою? Она же грозный генерал, который может в любую секунду поднять тебя на битву, – сказал Уилл, потирая затылок, как и всегда, когда чувствовал себя неуютно. – Короче, неважно. Просто поспи.

– У меня есть ощущение по поводу этого путешествия, – пробормотала я, прижимаясь к его плечу. – Что-то вроде предчувствия.

– Вроде бы ты не склонна к суевериям.

– Я серьезно. Думаю, будет просто чудесно, но одновременно мне кажется, что мы очутились в гигантской стальной трубе, несущей нас навстречу семи дням полного безумия.

– Технически говоря, самолеты делают из алюминиевого сплава.

Уилл поглядел на меня, наклонившись, чмокнул в нос и шепнул:

– Но ты это наверняка знала.

– А у тебя когда-нибудь бывали предчувствия?

Хмыкнув, он снова поцеловал меня.

– Один или два раза.

Я подняла на него взгляд – на знакомые темные ресницы и ярко-голубые глаза, на вечернюю щетину, прорезавшуюся к шести утра, и на глуповатую улыбку, которая не сходила с его лица с тех пор, как я разбудила его – снова – четыре часа назад, припав губами к его члену.

– На вас нашло сентиментальное настроение, доктор Самнер?

Он пожал плечами и моргнул, слегка притушив влюбленный блеск в глазах.

– Просто рад, что еду с тобой в отпуск. Рад этой свадьбе. Рад, что у нашей маленькой банды скоро появится малыш.

– У меня есть вопрос по правилам, – шепнула я.

Заговорщицки склонившись ко мне, Уилл прошептал в ответ:

– Я больше не твой инструктор по романтическим интрижкам. У нас нет никаких правил, не считая одного: к тебе не могут прикасаться другие мужчины.

– Все равно. Ты ведь в курсе таких вещей.

Он проворчал с улыбкой:

– Ладно. Выкладывай.

– Мы вместе всего два месяца, и…

– Четыре, – поправил он, как всегда, настаивая, что я принадлежала ему с нашей первой пробежки.

– Ладно. Пусть будет по-твоему, четыре. Если мы вместе всего четыре месяца, сильно ли я нарушу этикет, сказав, что ты мой навсегда?

Его улыбка стала строже, а взгляд – теплей, словно ласковое прикосновение. Он поцеловал меня, снова и снова.

– Я бы сказал, что это более чем соответствует правилам хорошего тона.

Откинувшись назад, Уилл несколько секунд пристально вглядывался в мое лицо.

– Спи, Сливка.

Меня разбудил зажужжавший на коленях телефон. Я выпрямилась, поднимая голову со знакомого и твердого плеча, и, заморгав, уставилась на экран. Там высветилась смска от Уилла. Я затылком почувствовала, как он улыбается, сидя рядом со мной.

Я прочла сообщение.

«Что на тебе сейчас?»

Сонно сощурившись, я набрала:

«Юбка на голое тело. Но не обольщайся: после того, что мой парень сделал со мной прошлой ночью, у меня все болит».

Уилл сочувственно прищелкнул языком.

«Настоящий зверь».

«Зачем ты шлешь мне смски?»

Он покачал головой и вздохнул с напускной усталостью.

«Потому что могу. Потому что современные технологии творят чудеса. Потому что мы на высоте 30 000 футов и цивилизация достигла такого уровня, что я могу делать тебе грязные предложения, отправляя их через спутник прямиком в летучую стальную трубу».