Браво, Сливка.

Я посадил Китти в такси и вернулся на работу около восьми, намереваясь на несколько часов погрузиться в чтение и забыть обо всем остальном. Но, проходя мимо кабинета Макса по пути к себе, я увидел, что у него все еще горит свет, а сам Макс сидит за столом.

– Что ты тут делаешь так поздно? – спросил я, входя в комнату и прислоняясь к дверному косяку.

Макс, подпиравший голову руками, поднял взгляд на меня.

– Сара отправилась куда-то с Хлоей. Так что я решил задержаться на работе.

Он окинул меня изучающим взглядом, и уголки его губ поползли вниз.

– Я думал, ты ушел несколько часов назад. Зачем ты вернулся? Ведь сегодня вторник…

Секунду мы молча пялились друг на друга, чувствуя, что между нами повис невысказанный вопрос. Я уже целую вечность не проводил ночи вторника с Китти, так что Макс, похоже, и сам не до конца понимал, о чем меня спрашивает.

– Я сегодня встречался с Китти, – признался я. – Пару часов назад, и встреча была недолгой.

Макс сердито нахмурился, но я поднял руку и объяснил:

– Я пригласил ее в бар после работы…

– Уилл, серьезно, ты настоящий муд…

– Чтобы завершить наши с ней отношения, придурок, – яростно прорычал я. – Хотя мы никогда не говорили о чем-то большем, мне все-таки хотелось поставить ее в известность, что все кончено. Я уже сто лет ее не видел, но Китти по-прежнему каждый понедельник спрашивала, встретимся ли мы. Она все еще надеялась, и из-за этого у меня было такое чувство, будто я изменяю Ханне.

Даже от одного звука ее имени мой желудок свело. Сегодня мы все изрядно испортили. Я никогда еще не видел ее такой далекой, такой замкнутой. Сжав зубы, я уставился в стену.

Я знал, что она солгала, только не знал почему.

Кресло Макса скрипнуло. Он наклонился вперед.

– Так что ты тут делаешь? Где твоя Ханна?

Моргнув, я снова взглянул на Макса и только тут заметил, что с ним что-то не так. Он выглядел усталым, издерганным… в общем, совсем не похожим на обычного Макса, даже под конец длинного рабочего дня.

– А что с тобой? – спросил я, уклоняясь от ответа. – Такое впечатление, что по тебе прошелся асфальтовый каток.

Макс покачал головой и наконец-то рассмеялся.

– Друг, ты и понятия не имеешь. Давай возьмем Бена и пойдем глотнем пива.

Мы добрались до бара раньше Беннетта, но не намного. Не успели мы усесться за столик у задней стены, рядом с мишенями для дротиков и сломанным караоке, как в зал вошел третий участник попойки. На нем до сих пор был отглаженный темный костюм, но лицо выражало такую усталость, что я поневоле задумался, долго ли мы трое продержимся на ногах.

– В последнее время я только и делаю, что пью с вами по будням, Уилл, – проворчал Беннетт, присоединяясь к нам.

– Так закажи газировку, – предложил я.

Мы оба взглянули на Макса, ожидая его полушуточной тирады о том, какое святотатство заказывать диетическую колу в британском пабе, но он вел себя непривычно тихо – просто проглядел меню, а потом заказал то же, что и всегда: пинту «Гиннесса» и чизбургер с жареной картошкой.

Мэдди приняла остальные заказы и удалилась. Снова был вечер вторника, и, как и в прошлый раз, бар был практически пуст. Над столом повисла странная, звенящая тишина – как будто ни один из нас сегодня не хотел трепаться по пустякам.