Мы оказались совершенно разными людьми.

Цифры передо мной расплылись, и я заморгала, пытаясь не расплакаться. Тишину разорвал повторный сигнал будильника. Пора было вставать и отправляться на пробежку. Уилл уже должен был ждать меня.

Но мне было все равно.

Я села лишь для того, чтобы выдернуть шнур будильника из розетки, а затем перевернулась на другой бок и снова заснула.

Большую часть понедельника я провела на работе, выключив телефон, и домой вернулась только поздно вечером.

Во вторник я вскочила еще до того, как прозвенел будильник, и отправилась в местный тренажерный зал с беговой дорожкой. Это не шло ни в какое сравнение с пробежками в парке за компанию с Уиллом, но сейчас мне было все равно. Разминка помогла мне дышать. Она помогла мне думать и выбросить из головы лишние мысли, например, о том, чем Уилл и кто-то другой – какая-то другая – займутся сегодня вечером. По-моему, я не бегала так никогда в жизни. А позже мне пришлось уйти пораньше из лаборатории, где накопилась куча дел: где-то около пяти я поняла, что за весь день не съела ничего, кроме йогурта, и почувствовала, что вот-вот свалюсь.

Когда я вернулась домой, Уилл ждал меня у двери.

– Привет, – сказала я, подходя к нему и замедляя шаг.

Он развернулся, сунув руки в карманы и долгое время просто смотрел на меня.

– У тебя что-то не так с телефоном, Ханна? – наконец спросил он.

Я почувствовала краткий укол вины, но затем выпрямилась и взглянула ему в глаза.

– Нет.

Стараясь держаться от него подальше, я подошла к двери и принялась отпирать замок.

– Тогда какого черта тут происходит? – спросил Уилл, заходя за мной внутрь.

Так, ладно. Значит, этот разговор произойдет сейчас.

Я покосилась на его одежду. Он явно пришел сюда прямо с работы. Я невольно подумала, что он забежал ко мне перед тем, как отправиться на встречу… с ней. Просто обходил территорию и проверял, все ли в порядке, прежде чем пойти на свидание с другой. Наверное, мне никогда не понять, как он может быть со мной таким страстным, трахаясь при этом с другими женщинами.

– Я думала, у тебя назначена поздняя встреча, – пробормотала я, поворачиваясь и бросая ключи на кухонный стол.

Поколебавшись, он несколько раз моргнул, после чего ответил:

– Да. На шесть вечера.

Я фыркнула.

– Ну конечно.

– Ханна, какого дьявола между нами происходит? Что я сделал не так?

Я обернулась, чтобы взглянуть на него… но в последний момент струсила и уставилась на галстук, свободно охватывающий его шею, и рубашку в полоску.

– Ты ничего не сделал, – ответила я, чувствуя, что сама разбиваю себе сердце. – Просто мне следовало быть честной насчет своих чувств. Или… отсутствия чувств.

Он широко распахнул глаза.

– Прошу прощения?

– Дома у родителей все было так необычно. И нас чуть не застукали, помнишь? Думаю, это меня здорово возбудило. И, может, я слишком увлеклась и сболтнула в субботу лишнее.

Отвернувшись, я принялась возиться с пачкой писем на столе. Мое сердце медленно, с шорохом осыпалось, как засохший цветок, и в груди оставалась одна пустота. Я выдавила улыбку и небрежно пожала плечами.