По утверждениям хардийцев, такое оружие в иных мирах имелось. Да и цорки это не раз доказывали. И спрашивается: зачем такие пакости со Сторожем устраивать? Еще и, словно в издевку, встречать прибывающего телепортом на эту планету радостным приветствием на ментальном уровне: «Добро пожаловать в мир адельванов!» Подобными вещами не шутят.

Оливер высказал такое предположение:

– Эти адельваны потому и вымерли, что их попросту уничтожил кто-то из сильных в отместку за агрессивность. Вначале там всех сровняли с уровнем моря, а потом и здешних растворили некими особенными лучами. Или, наоборот, здешних первыми уничтожили.

Хотя сам же потом и добавил:

– Не сходится… Уж слишком явно тут все скрупулезно оборудовали для длительного хранения. Да и все входы-выходы тщательно закрыли с помощью уникальных по сложности систем…

Понятное дело, что знания и умения археологов не могли сравниться со знаниями и умениями хардийцев. Тем достаточно было подержать находку в руках пару минут, чтобы примерно понять ее суть, пользу или никчемность. Так же быстро они исследовали и промышленные предприятия, небоскребы и другие постройки. Как правило, один из них находился возле дома и транспорта с людьми в виде боевого охранения, а другой носился не только по всему городу, но и по всей планете, телепортируясь в иные города провинциального масштаба. Если попадалось что-то интересное, подбрасывал коллеге объекты для исследований и мчался дальше. Когда находил нечто оригинальное для землян, не ленился и тем приволочь отдельные части мебельных гарнитуров. Причем тащил все самое ценное, антикварное или оригинальное, но самое главное – прочное. То, что лучше всего сохранилось за немыслимое время в герметично закрытых зданиях.

И уже к концу шестого дня подобных изысканий занятый экспедицией дом оказался полон разносортной, но удобной мебели. Обставили все: от общей столовой до личных спален, а то, что уже казалось несколько худшим или неудобным, стали сносить в три комнаты, так до сих пор и не занятые. Считалось, что они принадлежат семействам Броди, Пузиных, да императору всея мира Рилланкар Михаилу Степановичу Днепрянскому. Кстати, бывающая здесь Пеотия часто и во всеуслышание твердила:

– Если мы вскоре не отыщем господина императора, мне придется ретироваться из мира Рилланкар. Потому как потерю супруга мне там не простят. Какая же я тогда богиня, если от меня мужчина сбежал? А уж такого понятия, как «потерялся», для всемогущей спасительницы не должно существовать изначально… Так что стараемся, стараемся! Не сидим, а думаем!

Выражение подхватили, и частенько вместо «приятного аппетита!» в столовую входили с восклицаниями:

– Не сидеть! Думать! Иначе император паек урежет!

Но сколько ни напрягали извилины – результата пока не было. Тупик.

Но к концу шестого дня начались некие подвижки. И в который уже раз первопричиной, по мнению остальных, оказался Николай Счастливчик. Сам он, правда, отрицал свою особую роль – мол, только и вспомнил мелкую деталь. Но все началось именно с него.

Небольшую тумбочку в их с Иреной комнате он решил заменить на новую, покрасивей. Тем более что совсем недавно император Бутен, «мелькая» по окрестностям, доставил две изумительные по отделке прикроватные тумбочки. Николай забрал их, а старую тумбочку, освободив от вещей своей подруги, поволок в одну из складских комнат. Коей оказалась спальня пропавшего императора. Входить в нежилые комнаты разрешалось. Дескать, уже ничего не грозит, и даже сами порталы на нижнем этаже никогда не проснутся. Но опасения у Николая оставались. Поэтому он постоял на пороге, размышляя, не снести ли тумбочку вниз, на третий этаж. Но было лень, да и тумбочка тяжелая. Вот-вот собиралась подняться наверх подруга, и хотелось встретить ее лежа на кровати и указывая рукой на обновку в интерьере. Поэтому собрался с духом и вошел.