— Михалыч, я пешком пройдусь, Вы давайте, езжайте к стоянке вертолетов. Там шмотки заберу и все, избавитесь от меня наконец-то.

— Скажете тоже, товарищ лейтенант, — водитель укоризненно покачал головой, — когда это я хотел от Вас избавиться. С шофером у Сашки отношения сложились неплохие. Степан Михайлович или попросту Михалыч, как он сам попросил его называть, мужиком был не вредным и отзывчивым.

— Да я пошутил. Вы извините меня, — улыбнулся Сашка. Обижать хорошего человека не хотелось.

Эмка, переваливаясь на снежных, укатанных аэродромным транспортом, ухабах, укатила, а Сашка не спеша пошел следом. Морозный воздух пощипывал кожу лица, в небе, мерцая, поблескивали звезды. Отличная погода: не сильно морозно, безветренно, ясно. Хорошо с одной стороны, в такую погоду летать одно удовольствие. Если бы не война. Немцы, наверное, тоже любят летать в отличных метеоусловиях. Эх, надо было узнать обстановку на театре у Когрушева. Вернуться что ли? Нет! Подполковнику сейчас не до того. Зачем отвлекать человека? Москву и так прикрывают надежно, а обстановку на Калининском фронте Григорий Александрович знать не может. Настроение поползло вниз. Из-за того, что Калинин захвачен немцами, придется делать изрядный крюк через Ярославль, а это лишних четыреста с небольшим гаком километров, почти два часа полета. Сашка предложил лететь напрямик, тихонько прокрасться через немецкие тылы, но Сталин категорически запретил пересекать линию фронта. И в Ленинград летать придется круголями, над знаменитой Дорогой жизни. Хотя тут Сашка был не согласен с Верховным. Основную магистраль, снабжающую осажденный город, немцы точно без присмотра не оставят и, наверняка, там не протолкнутся от самолетов противника. Сталин возразил, что прикрытие ему будет обеспечено, зато, в случае чего, над своей территорией больше шансов спастись самому и спасти машину. Спорно, но кто он такой, чтобы спорить с Верховным Главнокомандующим?

В Ярославле придется садиться. Необходимо связаться с командованием 39 истребительной авиадивизии, самолеты которой будут обеспечивать его прикрытие со стороны Волхова во время операции. Надо договориться о встрече. Без сопровождения аэродром найти будет сложно[ii]. Со стороны Ленинграда прикрытие будут осуществлять летчики Балтфлота, базирующиеся на аэродром «Гражданка». Взаимодействие отрабатывать придется уже на местах, но с тем «вездеходом» за подписью Сталина, который у него есть, проблем с этим не ожидалось.

Показался стоянка. Техники уже выкатили вертолет, маскировка была снята. К Сашке подошел старший:

— Привет, Александр.

— Здравствуйте, Василь Василич. Значит, Вас со мной отправили?

— Да. И Володя с Пашей тоже здесь.

— Да?! Это же отлично! — обрадованно воскликнул Сашка. С Володей Зиминым и Пашей Козиным они подружились еще на базе. Ну а Василь Василич, это Василь Василич — самый опытный инженер-механик в группе Миля.

Когда-то, еще до революции юному Васе Ловчеву довелось поработать с самим Игорем Сикорским, чем он несказанно гордился. А потом грянула революция. Игорь Иванович подался в эмиграцию, а Вася Ловчев в Красную Армию. Вернее Василий просто остался при своих любимых «Илья Муромцах», которые отдельным дивизионом вошли в состав Рабоче-крестьянского Красного Воздушного Флота. После окончания Гражданской войны Ловчев некоторое время проработал в ЦАГИ с Туполевым, с которым был знаком еще с дореволюционных времен. А потом был арест в 1931 году по Гвардейскому делу[iii]. Но предъявить, кроме знакомства с Акашевым[iv] и Сикорским, органам ему было нечего, и Василий Васильевич через два месяца был отпущен на свободу. Начались скитания по авиашколам. Неблагонадежного механика не хотели брать на работу, пока волею судьбы он не оказался на 290-м заводе винтокрылых аппаратов.