— Вызывали, товарищ майор?
— Вызывал. Проходите, садитесь, — майор кивнул на свободные стулья. Тут же в кабинете рядом с Максимовым сидел комиссар. В углу, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза, казалось, дремал особист. Дождавшись, пока девушки рассядутся, майор, помолчав и собравшись с мыслями, тихо заговорил: — Значит так. Сейчас собираете вещи, получаете у старшины сухпай…
— Нас что, отчислили?! — обиженно воскликнула неугомонная Воскобойникова, Ида неодобрительно на нее посмотрела. Перебить Начальника курсов, это ни в какие рамки!
— Не перебивайте, товарищ курсант! — Максимов сердито посмотрел на Зинаиду и продолжил, — так же у старшины получите зимние лётные комбинезоны, унты и шлемы. Оденетесь сразу в них. Сапоги и шинели возьмете с собой. В 22–00 за вами приедет машина, поедете на аэродром, где поступаете в распоряжение лейтенанта Стаина. У меня все.
— Я скажу пару слов, — продолжил разговор комиссар. — Товарищи курсанты, вы с лейтенантом поедете на фронт. Я не стану говорить больших напутственных речей, вы и так все знаете и понимаете, просто скажу, не подведите нас. Вы едете первые. Это большая честь и ответственность. Не знаю, почему Александр выбрал именно вас. С Идой все ясно, она лучшая. А вот ты Зинаида, хоть и одна из первых в учебе, но порой твой язык работает быстрей твоего ума — старший политрук покачал головой, — так что смотри мне! — Кушнир грозно помахал ей пальцем.
— А вот на счет разговоров мы сейчас пойдем ко мне в кабинет и побеседуем, — вмешался Гранин, — Иван Андреевич, Степан Абрамович, у вас все?
Максимов молча кивнул, Кушнир подтвердил:
— Да, Яков Андреевич, забирайте их.
Особист встал со стула и повел плечами:
— Ну, тогда, товарищи курсанты, давайте за мной. Гранин завел девушек в свой тесный кабинетик в закутке в самом конце барка, и молча кивнул на стулья, предлагая садиться. Сам же закрыл дверь на ключ. Усевшись рабочий стол, он все так же молча открыл огромным ключом сейф и достал оттуда серую папку. Девушки сидели и напряженно следили за тем, что делает Гранин. Особиста у них побаивались. Положив папку на стол, лейтенант внимательно посмотрел на сидящих перед ним курсанток. — Вы едете на фронт. Куда и зачем не знаю даже я. Прежде чем попасть сюда, вы все прошли тщательную проверку по нашей линии и признаны достойными доверия. Скоро вы познакомитесь с техникой, на которой вам предстоит летать. Техника новая и секретная. Все, что вы увидите, услышите, узнаете во время командировки должно остаться с вами. В плен вам попадать нельзя, если будет такая угроза вы должны умереть раньше, чем окажетесь у врага. Если вы не готовы к такому, сейчас еще можно отказаться. Особист вопросительно посмотрел на Иду.
— Я готова, — сверкнула глазами Весельская. Гранин перевел взгляд на Восокбойникову.
— Да. Я готова, — часто-часто закивала головой Зина, — вы не думайте, товарищ лейтенант госбезопасности, я все понимаю, я не болтушка!
Особист неожиданно улыбнулся:
— Я знаю, Зинаида. Лейтенант открыл папку: — Вот ваши новые документы. Командировочное предписание, продаттестат, красноармейская книжка. Петлицы перешьете на летные. Если во время командировки почувствуете к себе чье-либо внимание, даже если слегка покажется, что кто-то интересуется вами лично или вашей службой, сразу докладывайте Стаину. Держаться все время вместе, по одной нигде не ходить. С посторонними общения стараться избегать. Ни на чьи вопросы не отвечать, если что, отправлять к товарищу лейтенанту. Подчиняетесь вы только ему. Даже если вам будет приказывать генерал, да хоть нарком, пока приказ не будет подтвержден вашим непосредственным командиром, исполнять его вы не обязаны. Задерживать органы госбезопасности вас тоже права не имеют, но с этой стороны вас подстрахуют. Если же все-таки такие попытки будут, разрешаю применять оружие. Гранин выдвинул ящик стола и положил перед девушками два нагана. — Патроны получите у старшины. Пользоваться умеете? Обе девушки кивнули. — Отлично. Все, идите, собирайтесь.