– Иди ты… – прапорщик опустил бинокль, протер глаза, снова принялся всматриваться. – Слышь, Паш, по-моему, это ОНА там. В военной форме. Глянь сам…
Насыпь в стеклах «цейса» рывком приблизилась. Катерина в окружении военных стояла у бронированного вагона. В новенькой ладной гимнастерке, в щегольских сапогах, только по светловолосой голове и узнать можно.
– А ты говоришь – фаэтон, – растерянно прошептал Пашка. – Смотри, на какой дуре прикатила.
– А если это не она, а ее привезли? – со своей вечной подозрительностью поинтересовался прапорщик.
– Я выйду. А ты присматривайся. Если что, не выходи, пока я второе упражнение из комплекса Миллера не начну делать. Помнишь?
Выходить из кустов на виду у огромного бронированного змея было как-то неловко. Пашка напомнил себе, что бронепоезд есть суть трудовых усилий умелых рук пролетариата. В конце концов, в Екатеринодаре самому приходилось подобную дуру ремонтировать. Там, правда, всего две бронеплощадки было.
Независимо повесив карабин на плечо, Пашка, фальшиво насвистывая, направился прямиком к насыпи. С «Товарища Троцкого» сразу заметили, навстречу вышло человек десять. Пашка с огромным облегчением различил среди них высокую стройную фигурку.
– Здравствуйте, товарищи, – Пашка напоказ поправил ремень с кобурой.
– Здорово, хлопец, – ответил широкоплечий командир, при шашке и бинокле.
– Это товарищ Пашка, – представила Катя. – Ездовой, пулеметчик и вообще мастер на все руки. Как у вас обстановка, Паш?
– Можно сказать, нормально. Слегка побеспокоили, но жить можно. Как вы, товарищ Катя?
– Отлично. Значит, грузимся. Места спальные, полноценные. Оружие и шрифты живенько в вагон. Лошадей грузим? – Катя обернулась к усатому командиру.
– Так глянем, що у вас за клячи. Может, сразу на колбасу? – усмехнулся усач.
– Так, ждите, товарищи. Мы скоро. Пошли, Павел, – Катя хлопнула товарища по плечу.
Пашке совсем не понравилось, как смотрели командиры вслед. Молча, настороженно. И на Катерине никакого оружия – на командиршу такое не похоже.
– Екатерина Георгиевна, ребята живы? В заложниках никак?
– Вроде того. Под присмотром. Мы люди новые, особо доверять нам резонов нет. Но сразу под допрос не угодим. Не трусь, товарищ Павел.
– Это что, подкрепление? Не многовато ли? – поинтересовался Герман, стоя за стволом дерева с карабином наперевес.
– Вижу, бодры и в добром здравии, Герман Олегович.
Катя улыбнулась, и Пашка увидел, как от этой улыбки у бедного прапорщика карабин начал из рук выскальзывать. Вот сколько дураку ни говори… Балбес интеллигентный. Ведь как товарищу она тебе улыбается. Эх, чудо в перьях офицерское…
– Значит, вот что, парни. Следуем прямиком до Одессы. Проезд бесплатный, с охраной и кормежкой. Но оружие придется сдать. Под охрану и расписку. Шмонать до приказа из Москвы нас никто не будет. Мы особая группа ЧК. Так что до окончания проверки можно не суетиться.
– А когда проверят? – угрюмо нахмурился Герман.
– Тогда будет видно. Приходится рискнуть.
– Так они это… по телеграфу, – пролепетал ошеломленный Пашка. – В ЧК разговор короткий. Шлепнут нас, Екатерина Георгиевна.