Пашка умылся в толчее у водокачки, утерся выданными по случаю праздника новыми портянками, но в вагон не пошел, а свернул за пакгаузы. Там, в тени шелковицы, уже сидела Витка. Мешки со «шрифтом» лежали под ногами, небрежно прикрытые старой доской.
– Сидай, – девчонка похлопала по доске. – Гера сейчас вернется. Семечек хочешь? Я купила. Жареные.
Пашка поправил ремень с кобурой. Без карабина было как-то непривычно. Документы Катерина изловчилась на всех изобрести. Но карабин при штатской должности «уполномоченного по заготкузинсрумдетали» был как-то неуместен. Тут командирша права. Пашка вздохнул и сел рядом с Виткой. Ценного подарка, что обещал комиссар за бой с белыми танками, теперь не видать. Ну и хрен с ним. Подвигами Пашка был сыт по горло. Пускай Катерина геройствует, раз ей на роду написано.
Семечки были ничего – подсоленные, хотя с ейскими семечками, понятно, эти не сравнить. До дому бы двинуть… эх…
Подошел Герман в чистой гимнастерке и в почти новом красноармейском картузе. Витка молча сунула ему жменю семечек. Прапорщик с сомнением посмотрел, но начал неумело лузгать. Интеллигенция…
Из-за склада кривобоко, но шустро вылетел Прот. Под мышкой – купленный каравай, в кепке – лиловые сливы. Уж непонятно, что там с ним Витка и командирша сотворили, но ожил пацан. И то – на мир посмотрел, товарища Троцкого, вечная ему память, лично видел. Ну и, конечно, гимнастика Мюллера. Протке бы еще регулярно ею заниматься. Ну, он не дурак – распробует.
– Что расселись? Я подводу нашла, ждет транспорт, – Катерина, как всегда, возникла неожиданно. – Хватай мешки, отходим по-английски – без слез и поцелуев.
Часть четвертая
– Да, в Одессе все по-особенному.
– А то. У нас и власть менялась аж 47 раз.
Из разговора на Привозе
Каковы итоги и последствия Гражданской войны? Долгих двадцать лет понадобилось нашей стране, чтобы окончательно изжить последствия братоубийственного противостояния. Только в трагическом 1941 году правительства ССР и Южнорусской Республики наконец подписали договор о Воссоединении.
(Хрестоматия по истории для 10 класса. Издательство «Столица», Белгород, 1964 г.)
Город пребывал в полной растерянности и замешательстве. Последние политические события окончательно смутили умы, а тон жесточайших приказов о «пресечении спекуляции, мародерства и нарушения режима временного перемирия в особо сложный для Советской Республики момент» вызвал даже легкую панику. Ходили слухи о скорой высадке итальянского экспедиционного корпуса.
Катя предпочла войти в город пешочком, без помпы. Личный состав потел под тяжестью мешков с вещичками и «шрифтом», но не возражал. План был прост – устроиться где-нибудь на окраине, припрятать компрометирующий груз и уже потом, не торопясь, изыскивать возможности эвакуации за море.
Стараясь избегать людных мест, сразу свернули в тихие переулки. Прошли по улочке, затененной старыми акациями, рядком тянулись обшарпанные домишки из ракушечника, легкомысленно тявкала собачонка за старым забором. Без особого интереса за прохожими наблюдал дед, сидящий на лавке, – за последнее время в городе видели уйму военных и полувоенных людей в самых разнообразных мундирах, погонах, бантах и нашивках.