– Ты прям здоровяк теперь.

– Вашими молитвами, – расцвел Тарас, но тут же перешел к делу: – Так что за тип?

Вера отставила в сторону чашку с месивом и картинно закатила глаза.

– Южина знаешь?

Тарас оторвал взгляд от линии, которой ее тонкая шея переходила в открытое плечико, и переспросил:

– Южина? Который блогер?

Она кивнула:

– Знаю, конечно. А что?

Человек, у которого восемьсот тысяч подписчиков, был не из лиги Тараса, таких заказчиков он даже не рассматривал.

– Вот он ищет себе оператора на проект.

– И что? Очередь еще не выстроилась?

Вера поджала губки. Ей очень шла темная помада. Только с правого уголка она чуть смазалась, Тарасу захотелось стереть ее пальцем, и он точно знал: если потянется, Деточкина против не будет. Она не Кира. С ней такое можно.

– Он сам не знает, чего хочет. Я вообще этот его проект не поддерживаю, но команду обещала найти. Вот ищу теперь.

Помада сразу отошла на второй план. Вместе с уголками губ. Голым плечом. Шеей. И вообще всей Верой, которая смотрела на него с живым интересом.

– А я при чем?

– Ну-у… – Вера улыбнулась. – Ты хорошо снимаешь, но не из тусовки. Можно попробовать предложить ему тебя.

– Давай попробуем, – сказал Тарас и заказал себе такое же зеленое месиво, чтобы не отставать.

Привкус шпината оставался во рту, пока он не умял половину тарелки жареной картошки с мясом. Деточкина предложила встретиться завтра, ближе к вечеру, обсудить работу, а там уже как дело пойдет. Тарас представлял, как это дело может пойти, но приехал к Кире, и мысли сами собой повернулись в другую сторону.

Кира суетилась на кухне – маленькая, взъерошенная, вся сплошные углы и черточки. Кажется, она мерзла. Голые руки были в гусиной коже. И глаза – такие темные и несчастные, вот-вот заплачет.

– Там режиссер нужен, – неожиданно для самого себя сказал Тарас. – Я чего думаю… Может, возьмешься?

Про режиссера Вера не говорила, да и толком не описала проект, зато начала вспоминать учебу, сыпать старыми шуточками и смеяться чуть громче, чем те заслуживали. Но какой документальный фильм без режиссера? Даже если к полноценному документальному добавляется уточнение «псевдо». Особенно если добавляется. Так что режиссера нужно было искать. А потом Кира ляпнула злую ерунду про Эдика, и Тараса осенило.

– Издеваешься, да? – устало спросила она.

Тарас выставил на сушке тарелки, разложил на салфетке две ложки, вилку и нож, налил себе воды из фильтра и только потом ответил:

– Нет. Ты учишься на режиссера. Мне нужен режиссер. Все логично.

Кира склонила голову набок и уставилась на Тараса.

– Я не учусь на режиссера, а только начала на него учиться. Ушла вот с установочной лекции. Замечательное начало.

– Не нагнетай, а. Тебе сколько баллов за вступительный проект дали?

Кира поморщилась:

– Ну десять.

– Из скольких? – не отставал Тарас.

– Из десяти. – Она уже улыбалась.

– Вот и не гунди.

Тарас перевернул стул и сел, облокотившись на спинку.

– Нужно будет снять заброшку какую-то. Вроде как документалка, но специфическая.

– А что за заброшка? – оживилась Кира.

– А это самое крутое. – Тарас многозначительно помолчал. – Ховринская больница. Слышала?