— Да, он с нами, и нам известно многое. Но на сегодня достаточно. Пообщайся с Султаном. Я уверен, вы быстро подружитесь. До утра Сухобокова и его подельников в особняке не будет.
— Будет Нинка. Жутко противная баба! Я раньше как-то не замечала, что она такая злая и неопрятная.
— Черт с ней. Вопросы ко мне есть?
— Да. А со Славиком я поговорить смогу?
Галдин погладил подбородок и проговорил:
— Мы сейчас уйдем от усадьбы. Как будем в доме, решим этот вопрос. Ты прочитай в инструкции, что надо нажать, чтобы передать сигнал о невозможности говорить. Это на случай, если телефон завибрирует, когда я буду вызывать тебя, а ты не сможешь ответить. После, когда возможность говорить появится, сама вызовешь меня.
— Ты говоришь со мной как с ребенком. Я уже не маленькая, Вадим. Мне двадцать первый год пошел, разберусь как-нибудь.
— Ну и разбирайся. Все, конец связи.
— Это значит, что я выключаю телефон, так?
— Да, Лена, — тихо проговорил Галдин. — Нажми красную кнопку. — Вадим отключил свой телефон, повернулся к Снегиреву и заявил: — Ну вот, Сеня, а ты говорил купаться.
— Чего? Кто говорил?
— Ты, не я же.
— Когда?
— Не врубаешься? Это же прикол.
— Да, время для приколов ты выбрал самое то. Нам сваливать отсюда надо.
— В чем проблема? Забирай доску, и вперед.
Снегирев взглянул на Галдина и спросил:
— А доску-то зачем?
— Оставим здесь? А утром, перед приездом босса Гвоздь решит обойти периметр и увидит эту самую доску, очень даже напоминающую лестницу. И что тогда?
— Ладно, умеешь ты быть убедительным.
— Забирай доску, и двинулись.
Обратно они дошли быстрее, в 22.15 ввалились в комнату, где за столом сидели офицеры боевой группы капитана Валиева.
Но первым подал голос Дуневич, коляска которого стояла в углу:
— Ну и что, ребята?
— Все хорошо, Славик, — сказал Галдин и улыбнулся. — Султан охраняет Елену.
— А телефон вы ей передали?
— Конечно, — сказал Вадим. — Я сразу же поговорил с ней. Она держалась молодцом, обрадовалась.
— А мне с ней можно поговорить?
— Что, сильно хочется?
— Что за вопрос, Вадим? Сам-то как думаешь?
— Держи аппарат. Номер найдешь в памяти. Звони.
— Вы извините, парни, но выкатите меня на улицу.
— Там дождь начался, — сказал Снегирев.
— Пустяки, выкатите, а? А то я сам дальше сеней не смогу.
Старший лейтенант Герасин поднялся и предложил:
— Давай я выкачу.
— Накидки возьмите, — сказал Валиев.
— Возьмем.
Герасин выкатил Дуневича на улицу.
Отсутствовали они довольно долго, почти двадцать минут, вернулись мокрые. Дождь заметно усилился, поднялся ветер. Но лицо Вячеслава буквально светилось.
— Ну что, наговорился? — спросил Галдин.
— Нет. Разве наговоришься по телефону? Я спросил, сильно ли издевался над ней Сухобоков. Она сказала, что хотела и даже пыталась покончить с собой. — В глазах Вячеслава показались слезы.
Галдин подошел к нему и сказал:
— Слава, успокойся.
— Теперь там более-менее нормально. После того как Лена вскрыла себе вены, этот урод больше не беспредельничал и своим друзьям не давал.
— Зачем же тогда держать девчонку в плену? Чтобы правду не рассказала? — спросил Валиев. — Но ведь Сухобоков вроде как никого не боится, у него все схвачено.