Лицо и тело покрылись кровоподтеками, а муж усилил меры безопасности, теперь совсем нельзя было, чтобы жена сбежала и демонстрировала миру свои синяки.

Он унес в гараж все инструменты, с помощью которых можно было бы вскрыть дверь.

Пока он был на работе, Лариса целый день кричала в окно о помощи, люди слышали, но пожимали плечами и проходили мимо. Они не желали ей зла, просто были уверены, что на зов откликнется кто-то другой, у кого нет стольких важных дел.

Вечером Никита повесил замки на ручки оконных рам и сказал, что если она только попробует разбить окно, то сразу же окажется или в психушке, или, уходя на работу, он будет запирать ее в туалете.

«Все теперь бесполезно, а главное, я сама довела до этого, – думала Лариса, осторожно ложась на свой диванчик, – чем больше я терпела, тем больше он зверел, вот и все. Нужно было сразу бежать, а я надеялась, что он остановится, затормозится. Нет, он как хищник, раз почуял кровь, все. Или как алкоголик. Тоже они и не хотят спиваться, думают, рюмочку-другую для удовольствия, и все, и сами удивляются, как очутились мертвецки пьяные в канаве. Как болезнь – при первых симптомах надо идти к врачу, а не ждать, пока сдохнешь от того, что за два часа можно было вылечить. А первые симптомы начались… Еще до свадьбы они начались. Вечно он ходил надутый, замороженный, не лез целоваться каждую минуту, но это называлось серьезный и порядочный человек. А что меня прямо передергивало всю, когда он ко мне прикасался, так тоже норма, я же не шлюха какая-нибудь. Чистая девочка, никакой грязи и половой распущенности. Жили как кошка с собакой – он сам по себе, я сама по себе, так все интеллигентные люди так поступают. Дело жизни. Призвание. Разве можно упрекать мужа за то, что он много трудится и устает? Ясно же, если в жизни женщины что-то не так, то это с ней самой что-то не так. Надо над собой работать, а не по сторонам смотреть! Ты замужем и с высшим образованием, что тебе может вообще не нравиться? Всем нравится, а тебе нет? Да ты зажралась!»

Лариса попыталась засмеяться, но ребра отозвались болью.

Она посмотрела на часы. Скоро Никита вернется с работы. Сердце тоскливо сжалось, и Лариса громко сказала:

– Я не буду бояться. Этого удовольствия, дорогой, я тебе больше не доставлю.

Время шло, а ключ в замке все не поворачивался. Наступил вечер, потом ночь. Мужа не было.

Лариса неожиданно крепко выспалась на диванчике, а проснувшись утром, не обнаружила никаких следов того, что Никита приходил домой.

Она чувствовала себя очень неважно. Избитое тело болело еще сильнее, и стоило только оторвать голову от горизонтальной поверхности, как все начинало вертеться перед глазами.

«Похоже, старый профессор ошибся, и у меня нет болезни сердца, – усмехнулась она, с трудом выпив чашку воды, – иначе я давно бы уже сдохла».

Она переползла на мягкий диван в гостиную, прихватив из ванной тазик на случай, если будет рвать.

Все-таки психопаты обладают сверхъестественным, почти мистическим чутьем, они всегда знают, куда ударить. Стоило ей только подумать, что она не боится мужа, как он придумал пытку своим отсутствием.