— А что случилось?

— Дядя выкупился, иншалла. Сегодня из Москвы прилетает. Поехали встречать…

Магомед понизил голос:

— Говорят, дядя деньги будет разбрасывать, от души. Золотые монеты. Поймаешь — на удачу. Я точно знаю, в аэропорт монеты повезли…

Дядя Магомеда был очень непростым человеком.

Несколько лет назад, будучи одним из самых авторитетных людей в республике, он был арестован за коррупцию. Говорили — и не только говорили, — что там было много чего еще: и финансирование бандформирований, и причастность к заказным убийствам — но вменяли ему только хищения. Арестовывали его эффектно — в центре Махачкалы сел военный вертолет, и его вывезли на вертолете в Ростов, а потом — в Москву. С тех пор в республике стали пугать вертолетами. Помимо прочего это говорило, что власть контролирует обстановку на Кавказе лишь номинально. О чем можно говорить, если в центре в общем-то мирного субъекта Российской Федерации надо сажать вертолет, чтобы вывезти преступника.

Вопреки ожиданиям социального взрыва в республике не случилось. Дядя сидел в Лефортово, дело против него шло ни шатко ни валко. Большая часть его развалилась, но он все-таки получил девять лет, причем не условно. И уехал в места не столь отдаленные. По республике ходили слухи, что дядя живет в отдельном доме, который он выстроил прямо на зоне, а начальник колонии ходит к нему с докладом. Но особо в республике его никто не ждал. И вот — совершенно неожиданно сменилась власть, и дело дяди с рекордной для российского правосудия скоростью было извлечено из архивов, отправлено на пересмотр и пересмотрено. Дядю освободили, и он возвращался домой.

Рейсом из Москвы…

И судя по всему, встречать его планировала вся республика. Или, по крайней мере, вся Махачкала.

Подождали еще несколько человек, потом двинулись в аэропорт. По пути к ним присоединялись все новые и новые машины, потом они слились в одну большую колонну, и вот так, машин пятьсот, они тронулись к аэропорту. Колонна шла медленно, занимая все полосы дороги и еще часть встречки. Машины тормозили, ускорялись и снова тормозили, сигналили, кто-то сидел на крышах, кто-то стрелял в воздух. Аслану запомнился американский пикап, в кузове его стоял голый по пояс здоровяк и зачем-то тряс бараном, поднимая его вверх, как будто это трофей. Ритм движения был рваным — но он не падал…

У аэропорта яблоку негде упасть. Машину припарковать тоже негде. Про то, что на летном поле не должно быть посторонних… о чем вы, граждане. Просто подошли к воротам, и офицер охраны открыл их. А попробуй, не открой! Толпа — ее спокойствие видимость, чуть что — в клочки порвет.

Ломанулись на поле.

— Где?

— Там.

— Да не…

— Подожди. Вон дорожку стелят.

— Это Мага стелит, он камень, жи есть.

— Он-то камень. А у тебя и дорожки нет, уважить.

— Зато баран есть.

— Тащи его сюда…

Люди встречались… обнимались… большинство из них принадлежали к аварцам… но были и другие. Агрессии не было, пьяных, как ни странно, тоже. Просто люди были рады, даже незнакомые люди обнимались между собой. Тот факт, что дядя Магомеда в бытность свою чиновником слыл одним из самых жестоких людей в республике, а про его масштабные, миллиардные хищения не знала только рыба в Каспии, — все это было благополучно забыто. Один из них, свой — возвращался домой, он вырвался из лап кяфирского, российского правосудия — и все этому радовались. Хотя по уму все понимали, что, вернувшись, дядя будет и воровать, и лить кровь…