— Тут мое заявление об отставке, — сказал он, показывая на бумаги, — и мое письмо на имя президента… или кто там у вас сейчас будет. В нем я прошу назначить министром тебя. Заслужил… Гордись…

У вас…

— Ибрагим Мамедович… но зачем же уезжать? Неужели вам не хочется поучаствовать в государственном строительстве? Это же новое государство, в котором все будет устроено так, как мы хотим, по справедливости.

Министр усмехнулся.

— Вай, эбель. Ты думаешь, что сейчас будет? Независимый демократический Дагестан? Справедливость? Ага, от осла уши! Кровь сейчас будет! И большая кровь! В крови захлебнетесь. А мне в этом неджесе участвовать неохота. Хватит с меня. Задолбало…

Видимо, на лице Дибирова было написано что-то такое…

— Дурость все… — каким-то не своим, потерянным голосом продолжил министр, — какие все дураки были. Качали, качали лодку — вот и… раскачали на свою голову. Надо было эти митинги с бэтээров расстрелять. Ладно, всё, расход…

Министр взял в одну руку пакет с деньгами, в другую автомат.

— Прощай…

И вышел через дверь, ведущую в комнату отдыха…

Через окна Дибиров наблюдал, как машины министра с мигалками вырулили на дорогу. Им не хотели уступать… с головного внедорожника грохнула автоматная очередь. В небо, в небо…

Пропустили.

Аслан подошел к сейфу, посмотрел. Там были какие-то папки и пачки денег, те, что остались. Он машинально захлопнул дверцу сейфа, не взяв ни пачки, и даже не подумал, что министр не сообщил ему код от сейфа, убегая…

Что делать…

Решив, он взял пачку бумаг с министерского стола, прижал к груди. Осторожно вышел, притворил дверь. Только что подошедшая секретарша уставилась на него.

— Аслан Ахатович… вы слышали…

Дибиров отмахнулся, вышел в коридор.

В своем кабинете он перечитал оба документа, заявление об отставке и письмо на имя президента. Потом достал непрозрачную папку, вложил в нее оба документа. Поднялся, запер дверь на ключ, вернулся. Загрузил текстовую программу, забарабанил по клавишам.

Что ж, насильно мил не будешь. Нельзя… бессмысленно и даже опасно привлекать к строительству государства тех, кому оно не нужно. Этот урок необходимо было усвоить всем на основе украинских событий — попытка построить общее государство тех, кто любил Украину, и тех, кто ненавидел Украину, не дала ничего хорошего. Если кто-то хочет уехать — ему надо дать уехать.

И если уж предстоят тяжелые времена, то лучше всего, если во главе Минюста будет честный человек, а не взяточник.

То есть он сам. Потому что других чиновников — не взяточников он не знал.

И если он идет к президенту с этими письмами — то помимо писем надо иметь и краткий план действий на посту министра. Министерство юстиции — критически важное министерство, от него во многом зависит ситуация с судом и законностью в стране, а от этого зависит и инвестиционный климат, и восприятие страны международным сообществом…

Из министерства Аслан Дибиров выбрался уже около одиннадцати. До здания Госсовета было недалеко, и он решил пойти пешком. В отличие от остальных дагестанских чиновников он очень любил гулять пешком, а расстояния в центре Махачкалы небольшие, и часто пешком получается быстрее, чем в машине по пробкам…