Тот какое-то время смотрел на него остановившимся взглядом, а затем словно через силу негромко произнес:

– Николай Петрович… скончался.

Ошеломленный столь неожиданной и трагичной вестью, Воронцов автоматически плюхнулся на стул и оцепенел, не в силах сосредоточиться ни на одной мысли.

– Как?! – только и смог он выдавить из себя спустя некоторое время.

– В прошлом году в Красноярске, во время возвращения из Новоархангельска в Петербург. При не выясненных пока обстоятельствах…

«Как же так?! – отказывался верить в случившееся несчастье мозг. – Полный сил и энергии, в самом расцвете организаторского таланта человек! Ученый! Дипломат! Придворный вельможа, приближенный к самому императору! Председатель правления Российско-американской компании, носитель крупномасштабных планов по ее дальнейшему развитию! И теперь этого неординарного человека не стало?!» Нет, подобная нелепость никак не желала укладываться в потяжелевшей, словно налившейся чугуном голове Алексея Михайловича.

Баранов тем временем молча прошествовал к шкафу, извлек из него штоф водки, две хрустальные стопки и любимые им бутерброды с ветчиной на тарелочке. Затем так же молча и сосредоточенно разлил водку по стопкам. Воронцов поднялся. Стоя выпили за упокой души благословенного Николая Петровича.

– Как же это могло случиться, Александр Андреевич? – машинально дожевав бутерброд, глухо и растерянно спросил Воронцов.

– Подробностей не знаю, но факт смерти установлен точно. Сведения достоверные, мне их официально передал хорошо известный вам генерал-майор Кошелев, губернатор Камчатки. – Баранов вздохнул и посмотрел на гостя глазами, полными безысходной тоски. – Осиротели мы с вами, Алексей Михайлович… Никто уже не сможет заменить нам Николая Петровича. Никто, – повторил он и предательски дрогнувшей рукой наполнил стопки повторно…

С разрешения хозяина кабинета, незаметно усмехнувшегося приобретенной у индейцев привычке графа, Воронцов раскурил трубку и, автоматически выпустив дым изо рта кольцами, чем очень гордился, когда только-только этот прием освоил, погрузился в горькие думы.

– А вы, Алексей Михайлович, все-таки везунчик, – вывел его из состояния задумчивости Баранов.

– ?!..

– На днях ждем прибытия в Новоархангельск шлюпа «Диана», на котором под руководством лейтенанта Головнина[35] осуществлялась Вторая кругосветная экспедиция. Так что не придется вам, сердешному, тащиться по всем просторам да весям необъятной России.

– Хорошо, что изредка случаются и добрые вести, – несколько взбодрился Воронцов.

– А мы уж, признаться, заждались вас, Василий Михайлович! Стали уж опасаться, не приключилось ли с вашей экспедицией чего дурного, – выразил Баранов общую тревогу всех собравшихся в его кабинете. – Ведь согласно сообщению, полученному мною из Главного правления Российско-американской компании в Петербурге, ваше прибытие в Новоархангельск намечалось гораздо раньше.

– Дурное, слава богу, нас миновало, а вот без приключений не обошлось, – вздохнул лейтенант Головнин. – Когда у южной оконечности Южной Америки мы стали огибать мыс Горн, чтобы выйти из Атлантического океана в Тихий, то неожиданно попали под встречный ураган. Более двух недель, практически не смыкая глаз и маневрируя переменными галсами