Евдокия подавила недовольный возглас. Значит, у этой красивой, яркой женщины имеется не только муж, но и ребенок. Поведение брата просто отвратительно, но она не имеет никакого морального права осуждать его, надо только молиться, чтобы господь вразумил безголового Ежи.

Через пару дней Евдокия отправилась в Коломну, требовалось решить кое-какие вопросы у церковного начальства. Потолкавшись в приемной, матушка вышла во двор и с отвращением нюхнула городской воздух. Большую часть жизни она, хоть и родилась в Москве, провела в Тартыкине и теперь, оказываясь в крупном населенном пункте, мигом начинала кашлять. Привычно перекрестившись на купола, Евдокия пошла через двор, и ее остановила женщина, явно не церковная. Хоть дама была в юбке, а на ее голове повязан платок, сразу стало понятно: она посторонний человек на этом дворе. Глаза у прихожанки смотрели бесстыже, нагло, а во взгляде не было мира и покоя.

– Простите, – резко спросила она, – тут есть чудотворная икона, не подскажете, как к ней пройти?

Не успела женщина закрыть рот, как Евдокия мигом узнала ее и от неожиданности сказала:

– Здравствуйте, Маргарита Федоровна. Не припоминаете? Я старшая сестра Ежи, вы ко мне в Тартыкино наезжали.

Рита шарахнулась было в сторону, но потом взяла себя в руки.

– Действительно, не признала. Тут все одинаковые, в черном.

– Давайте отведу к иконе, – предложила Евдокия.

Подходя к храму, она не утерпела и совершила грех, полюбопытствовав:

– А зачем вам чудотворная икона?

– Я заболела, – коротко ответила Рита.

– Тогда лучше к Пантелеймону Целителю обратиться.

– Мне к чудотворной.

– Так она не всем помогает, а только женщинам, которые забеременеть не могут. Рита вспыхнула огнем:

– Вот-вот, прямо про меня. Всех врачей прошла, осталось только на бога надеяться.

– Разве у вас нет детей? – удивилась Евдокия, мигом припомнившая телефонный разговор.

Рита покачала головой. Евдокия подвела ее к иконе и ушла, на пороге матушку словно толкнули в спину, и она обернулась. Любовница брата даже не преклонила колен. Евдокия постояла секунду и ушла. Зря Рита прибыла в Коломну. Чудотворная помогает только тем, кто верит, вот для них она спасение, а остальным – просто раскрашенная доска. Бог-то внутри нас.

– Я и думать забыла об этой встрече, – повествовала Евдокия, – а сейчас вдруг на ум пришло: ежели у нее дочери нет, то кому игрушки понадобились?

Домой я явилась после семи вечера, и первый, кто попался на пути, был Ванька.

– Вилка, – заорал он, – бабка с мамой не приехали, тебе меня на английский переть! Вот какая… получается!

Я схватила этого егозу-сквернослова.

– Ты помнишь наш уговор про плохие слова и железную дорогу?

– Ага, – кивнул Ванька.

– Тогда сделай милость, помолчи чуток, сейчас напишу тебе список.

Сев у стола, я вытащила из памяти все известные мне «выражансы», потом пошла в кабинет Семена и включила компьютер. Наберу сейчас текст крупным шрифтом. Ванька пока не слишком хорошо читает.

– Ты что делаешь? – всунулся в дверь Ленинид, – сгоноши нам яишенку, жрать охота!

«Жрать»! Включать ли это слово в список? Вроде нормальное, но как отвратительно звучит из уст ребенка. Так, «жрать», «срать», что там еще имеется?