– Ну смотри, теперь тебя точно из школы в ПТУ отправят, богомолка! Ты позоришь советских детей!

Евдокия осталась стоять у парты, а притихший класс уставился на девочку. Ее не любили в детском коллективе, но смелый ответ противной училке вызвал у одноклассников уважение.

– Влетит тебе по первое число, – вздохнул Костя Молотов, – она за директором понеслась, уходи домой, а мы скажем, что ты заболела, ветрянка. Ну температура вроде, бред начался, сама не понимаешь, чего несешь. Давай ушмыгивай, авось обойдется, какой с больной спрос.

В школе и впрямь бушевала ветряная оспа. Класс одобрительно загудел, но Дуся спокойно ответила:

– Нет, мне вера лгать не позволяет.

Подобная позиция вызывала уважение, и школьники стали ждать развязки. Она наступила через пару минут.

– Видать, здорово ты, Дуська, Валентину Никитичну обозлила, – сообщил сидящий у окна Миша Сайкин, – вон не нашла Раису Ивановну в кабинете и домой к ней побегла.

Дети бросились к подоконникам и увидели, как классная быстро пересекает улицу. Директриса жила в двух шагах от школы.

Не успела Валентина Никитична дойти до середины шоссе, как из-за угла вылетел грузовик и сшиб тетку. Все произошло так быстро, что никто и вскрикнуть не успел.

Ребята не выдали Дусю. Когда тело увезли в морг, приехавшая милиция начала задавать вопросы: куда побежала Валентина Никитична? Зачем? Но предателей не нашлось. Дети только пожимали плечами.

– Не знаем, – говорили они, – вышла, и все. После похорон к Дусе подошел Миша Сайкин и тихо сказал:

– Слышь, может, он и впрямь есть, бог твой? Вон как Вальку-то наказал!

Евдокия ничего не сказала, но в душе приняла твердое решение: закончит десятилетку и уйдет в монастырь, Анисья, естественно, отправится с ней. Так они и сделали, удалились от мира и никогда не пожалели о принятом решении.

Ежиремия был младше сестер и не такой простодушный. С детских лет мальчик умело лавировал между грозным отцом и школьными приятелями. Отправляясь на занятия, стаскивал с шеи цепочку с крестиком и преспокойно заявил на комсомольском собрании:

– Моя семья ходит в церковь, но я атеист. Получив комсомольский значок, мальчик оправдался перед отцом:

– Это я ради тебя прикинулся таким, как они, чтобы скандала не вышло.

Варфоломей убрал ремень и велел сыну:

– Иди помоги сестрам пол помыть.

Ежи молча пошел за водой. Он великолепно знал, что никогда, ни за что в жизни не отправится в монастырь. Нет, его ждет иная дорога, он станет врачом. А чтобы поступить в институт, требуется иметь в кармане маленькую красную книжонку с буковками ВЛКСМ. «Несоюзная» молодежь шансов на вступительных экзаменах не имела. Кстати, учился паренек отлично, с легкостью схватывая науки, недоступные сестрам.

– Он был таким изворотливым, – качала головой Евдокия, – порой и понять нельзя: говорит правду или фантазирует. Даже отца постоянно вводил в заблуждение.

Перейдя в девятый класс, мальчик записался в кружок юного медика при одном из институтов. Занятия там проходили по вечерам. Великолепно понимая, что отец никогда не разрешит посещать их, Ежи сообщил Варфоломею, будто желает заниматься, чтобы поступать в духовную семинарию. Не заподозривший ничего плохого отец милостиво кивнул головой, и сын обрел свободу.