«Все равно против божьей воли не пойду, – бубнил Дементий, – неладно это».

И тут врач, обозлившись до крайности, велел:

«Ну тогда не смей к своей жене прикасаться, пост блюди, а то, похоже, ты себе послабление делаешь, естество тешишь. Нехорошо!»

Багровый от злости, Дементий вылетел в коридор и, несмотря на уговоры других врачей, забрал Милену домой.

– Да уж, – покачала я головой, – не повезло вам.

– Вы не волнуйтесь, – прожурчала хозяйка, – передайте Ежи Варфоломеевичу спасибо за заботу, но приходить ко мне больше не надо. Дементий нашел другого врача, лекарства пью исправно…

Я лихорадочно соображала, как подобраться к интересующей меня теме, ну не задавать же вопрос: «Почему вы продали тело Ирочки?»

Но тут от двери донеслось легкое покашливание. Мы с Миленой обернулись. На пороге стояла худенькая девочка в длинной темной юбке. Голова ее была повязана платком.

– Простите, – тихо прошелестела она, – мама, скажите Федору, чтобы Ирочке конфет не давал.

– Да, конечно, сейчас, – кивнула Милена и добавила: – Впрочем, позови ее сюда.

В моей душе начало зарождаться удивление. Ирочка? Кто это? Может, знакомая? Навряд ли у Милены есть еще одна дочь с таким же именем? Не успела я сообразить, что к чему, как девушка ввела в комнату крохотную девчушку, лет двух, не старше. Голова малышки тоже была повязана платочком, а юбка закрывала колени.

– Ира, – строго сказала мать, – ты совершила нехороший поступок и была наказана. Если Федор из глупой жалости решил искушать тебя конфетами, это его грех, но ты не должна брать сладкое, отец не разрешил, а ты обязана помнить, что родители угодны богу, оскорбляя их, ты унижаешь создателя.

Крохотное существо шмыгнуло носом, но промолчало.

Я секунду смотрела на ребенка и не выдержала:

– Это Ирочка?

– Да.

– Забелина?

– Конечно, мы все носим эту фамилию, – кивнула Милена, – а что?

– У вас есть еще дочь с таким именем?

– Да нет, – удивилась хозяйка, – вроде не принято называть деток одинаково.

– У Иры была сестра-близнец?

– Нет.

– Она родилась одна?

– Естественно, что случилось?

Отбросив всякие церемонии, я поинтересовалась:

– Милена, вы недавно потеряли ребенка… Хозяйка вытаращила глаза, потом махнула рукой дочерям.

– Ступайте, оставьте нас.

Словно бесплотные, девочки шмыгнули за дверь.

– В каком смысле потеряла? – поинтересовалась Забелина.

– У вас умерла дочь.

– Спаси и сохрани, никогда, все семеро живы.

– Но была еще одна, неизлечимо больная…

– Нет, мои отроковицы здоровы. Я растерялась.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Значит, Ирочка никогда не страдала нарушением мозгового кровообращения?

– Слава создателю, нет. Да в чем дело, в конце концов? – повысила голос хозяйка.

Похоже, ее запас христианского терпения подходил к концу.

– Уж простите, – забубнила я, – но в больнице сказали, будто у вас совсем недавно умерла дочь, двухлетняя Ирочка…

– Какая глупость! Отвратительная выдумка! – вскипела Милена. – Господь дал нам с Дементием семеро деток, и все здравствуют.

– Ирочка последняя?

– Да.

В полном недоумении я вышла на улицу и побрела назад к автобусной остановке. В голове царила каша. Ирочка Забелина жива, только что я видела ее в комнате. Девочка и впрямь похожа на пропавшую Ляльку, такая же круглолицая и голубоглазая. Но кого же тогда мы кремировали? Кто умер? Чье тело исчезло в печи крематория? Почему Ежи обманул Аську? Куда подевалась Ляля? И отчего молодой преуспевающий доктор решил отправиться на тот свет?