Все равно это материнство.

И все равно это не работа.

И работая, и сидя дома, женщина все равно остается матерью.

Одно не лучше другого. Оба выбора достойны одного и того же – уважения.

Материнство в обоих случаях остается в равной степени болезненным вызовом смерти, в равной степени трудным.

О да, о да.

Давайте все на минутку опустим оружие, ладно?

Возможно, ты считаешь, что для личностного роста твоего ребенка необходимо заниматься домашней выпечкой. Да пребудет с тобой сила, сестра. Я буду защищать твое право печь брауни, я выйду на марш за твое право печь дома все, что тебе, черт побери, заблагорассудится печь дома. Но я выну из ушей сережки и попрошу кого-нибудь подержать мою сумку на время вербального поединка, которым нам придется заняться, если ты попытаешься сказать мне, что я должна определять свое материнство точно так же, как определяешь свое ты.

Здесь хватит места для всех.

Палаточный городок материнства очень, очень велик.

Если я захочу купить брауни в магазине и привезти их в школу в мятом коричневом бумажном пакете, упакованные в контейнер из пластика и фольги, не сняв оранжевого ценника, то знаете что?

Вот так это и будет.

Выкусите, судьишки!

Я не указываю вам, что вы должны поступать так же. Идите и пеките все, что вам в голову взбредет. Но мы должны признать, что наш путь – это не единственный путь.

Я когда-нибудь осуждала ваши идеально приготовленные, с пылу с жару, шоколадные капкейки с двойной помадкой и замешенной вручную глазурью? Я когда-нибудь осуждала тот красиво украшенный монограммой поднос для капкейков с соответствующим ему накрахмаленным фартучком, который на вас надет?

Нет, не судила.

Потому что вы – мои сестры.

А еще потому, что я собираюсь слопать все ваши капкейки.

Видите ли, я предана своим детям. Глубоко. Но моя преданность никак не связана с домашней выпечкой. Она никак не связана с превращением ее в какого-либо рода публичное представление материнского великолепия. Потому что (к этому моменту вы уже меня знаете) публичные демонстрации любого рода великолепия – это вообще не мое.

Я предана стараниям познать своих детей, читать с ними книжки, слушать истории, которые они мне рассказывают, вести с ними разговоры.

Стараниям сделать их гражданами мира. Воспитать сильных личностей, которые любят себя и верят в себя. И моя задача достаточно трудна и без доставки в школу по пятницам домашней выпечки.

Я никогда не буду идеально заплетать косички. Ни у кого не будет глаженой одежды. Чистая – да. Но глаженая? Только не мной. У нас никогда не будет специальных рукодельных подарков к каждому празднику, и мы не будем потом выкладывать их фото в «Пинтересте» и «Фейсбуке».

Никогда.

То есть вообще никогда.

Зато меня будут возмущать мамские заседания, которые имеют место по вторникам в одиннадцать утра. Как будто матерей, у которых есть работа, здесь не ценят и не привечают.

И я всегда буду орать «какого хрена?!» на родительском собрании, если вы станете твердить мне, что брауни непременно должны быть самодельными.

Я уже нахожусь в гуще Великой Мамской войны и веду ее против своего злейшего врага – самой себя. Мне не нужна еще одна война – с вами. Готова спорить, что и вам она не нужна.