Когда я зашнуровывала ботинки, мамуля возникла на пороге:

– Ты куда это?

– Сигареты закончились! – крикнула я уже с лестницы.

Парень из мастерской увидел меня в скромненькой курточке и неизменных джинсах, очевидно, у него появились кое-какие сомнения.

– Слушай, у нас не будет неприятностей? – спросил он, принимая ключи.

– Если и будут, то только у меня, – успокоила я его, – давайте, ребятки, скорее…

Сорок минут я слонялась по улицам и ужасно замерзла. Но ключи Федя сделал отлично. Дома за дверью мамулиной комнаты по-прежнему пел Паваротти. Этак любого мужика можно отвадить, о чем она только думает!

Я положила ключи в карман пальто перекормленного бельканто Петра Ильича и облегченно вздохнула.

К счастью, сломанную дверь, деньги на ремонт которой прошлый раз собирали общественницы, починить пока что не успели и в подъезд можно было войти, не зная кода. Навстречу мне тоже никто не попался.

Надо сказать, что я ужасно нервничала – как-никак первый раз в жизни собиралась проникнуть в чужую квартиру. От волнения дрожали руки и ключ долго не мог попасть в замочную скважину. В моем воображении рисовались картины того, как бдительные соседи хватают меня за руку и волокут в полицию, как воровку…

Но ключ, наконец, попал в скважину – да здравствует умелец Федя! – замок открылся, я вошла в квартиру и торопливо захлопнула дверь за собой. В квартире было тихо и слегка пахло пылью и затхлостью. Я несколько секунд постояла в прихожей, унимая сердцебиение, и отправилась на разведку.

Кухня пока не привлекла моего внимания, как и небольшая полутемная спальня. Вторая комната была, судя по всему, кабинетом. Здесь стоял большой письменный стол с многочисленными ящиками и второй стол, поменьше, на котором расположился компьютер с периферийными устройствами.

Я начала с самого простого – стала один за другим выдвигать ящики письменного стола.

В верхнем ящике лежала большая пластиковая папка с отпечатанной на обложке этикеткой: «Новоапраксинский химический комбинат».

Осторожно открыв папку, я увидела кипу недоступных моему пониманию бумаг, содержавших, судя по всему, абсолютно полную информацию об этом самом комбинате – ассортимент продукции, объем выпуска этой продукции за последние годы, объем реализации, списки поставщиков, снабжающих комбинат сырьем и комплектующими изделиями, порядок расчетов с этими поставщиками и с бюджетом…

Наверное, если бы на моем месте был какой-нибудь экономист или хотя бы опытный бухгалтер, эти документы рассказали бы ему все о химическом комбинате, но я смогла только сделать единственный вывод – этот комбинат почему-то весьма интересует Петра Ильича.

А кстати, Новоапраксино – это ведь по железной дороге с Московского вокзала, так что Петр Ильич скорее всего туда и ездил в июне.

Перелистывая документы в папке, я несколько раз натыкалась на знакомую фамилию – Козодоев. Был у меня один знакомый – Никита Козодоев, мы учились с ним в одной школе и даже… Но, разумеется, это не он – мало ли на свете Козодоевых.

Закрыв папку и постаравшись придать ей первозданный вид, я задвинула верхний ящик стола и выдвинула второй.