Рассказывая, я старалась, чтобы Главный не догадался о том, что у меня нет никакого секретного информатора и что ввязалась я в это дело совершенно случайно.

Выслушав меня, Виталий Андреевич надолго задумался. Потом он еще раз просмотрел документы, сделал для себя несколько пометок и сказал мне:

– Относительно смерти Ахтырского – я подключу свои каналы. Узнаем, отчего он умер. Документы производят впечатление подлинных. То, что при проверке этих документов на Котенкина совершили покушение, – доказательство их подлинности. Будем печатать. Это бомба! Настоящая бомба!

Домой в этот вечер я была идти не в состоянии, а развлекаться в компании друзей или одного друга – тем более. Я просидела в редакции до последнего звонка и уныло побрела все же в сторону дома.

Выйдя из метро, я остановилась. Хотелось напиться горячего чаю с ватрушкой и чтобы в ватрушке было много-много корицы… А потом залечь на диван с какой-нибудь ерундой или включить телевизор и тоже смотреть ерунду, но только чтобы интересную… Главное – не думать ни о чем.

Сейчас мне кажется, что если бы я сумела взять себя в руки, то уже тогда догадалась бы обо всем, но я предпочитала отодвигать от себя очевидное и прятать голову под крыло, как страус.

Ужасно не хотелось встречаться с Петром Ильичем и с мамулей, и я, как утопающий за соломинку, уцепилась за Ираиду.

Ираида живет в трех остановках от нашего дома, не зря она таскается к нам так часто. С Ираидой можно болтать ни о чем, можно вообще не разговаривать – она не обидится. Вообще, она человек очень легкий, очевидно, за это и любят ее мужчины. Заодно выясню, как там продвигается следствие по делу утопленной соседки.

Я приободрилась и пошла по направлению к Ираидиному дому самым длинным путем.

Но по приходе с грустью заметила, что света в Ираидиных окнах нет. Стало быть, Ираида где-то гуляет. На всякий случай я поднялась на лифте наверх и позвонила в дверь. Естественно, никто не открыл.

Я стояла у подъезда, собираясь уже уходить, как вдруг подъехал автомобиль, из него вышел солидный такой дядечка, с достоинством оглянулся по сторонам и неторопливо открыл дверцу Ираиде. Мужчина был не молод – за полтинник явно перевалило, но широк в плечах и крепок на вид. Был он в штатском, но, подготовленная Ираидой, я сразу же определила в нем подполковника полиции.

Я подумала, что сегодня мне разговор с Ираидой не светит, и отступила подальше. Впрочем, парочка меня и не заметила. Подполковник взял Ираиду за руку и долго и проникновенно что-то говорил вполголоса. Ираида засмеялась грудным смехом, потом чмокнула его в щеку и побежала по ступенькам подъезда легко, как девочка, а подполковник сел в машину и уехал, чем немало, надо сказать, меня удивил.

Я догнала резвушку Ираиду только на втором этаже.

– Ну ты и скачешь! Прямо, как стрекоза!

– Сашка! – обрадовалась Ираида. – А ты что тут делаешь?

– Зашла вот, – вздохнула я, – да хотела уж уходить, чтобы не помешать. Чего же он не остался?

– Простите, говорит, служба! – рассмеялась Ираида. – Ну, в следующий раз останется, куда он денется…