Этель моргнула и посмотрела на него как на сумасшедшего.

— Но Хоули, — заговорила она ровно, будто с ребенком, — поправь меня, если я ошибаюсь, ведь у тебя же их нет.

— Да, но…

— Ты сказал ему, что есть?

— Да.

— Ну и зачем ты это сделал, ради всего святого?

— Не знаю, — ответил он, повысив голос от растущего смущения. — Тогда мне это показалось правильным. Он так небрежно об этом упомянул, что я просто сказал: никаких проблем, он может зайти за этими сведениями.

Этель вздохнула.

— А если у тебя их не окажется, — сказала она, — что он тогда подумает?

— Что я их потерял.

— Нет, Хоули. Он подумает, что ты лгал с самого начала. Подумает, что ты солгал, сказав, что Кора уехала в Америку, солгал, сказав, что она там умерла, и солгал, сказав, что она сбежала с другим мужчиной. Он придет к выводу: все, что говорил ему ты, — ложь, а все, что говорит о нас эта ужасная Смитсониха, — правда. Не успеешь опомниться, как он начнет совать нос в наши дела, пока не подловит нас.

— Подловит? — переспросил он. — Но на чем?

Она запнулась: нельзя же сказать ему правду.

— Просто мне это не нравится, — ответила она. — На самом деле я уже склоняюсь к твоей точке зрения. Насчет нашего образа жизни. Все эти глупые бабы заговорили о нас лишь потому, что мы открыто пошли вдвоем на спектакль. Именно это и привело в негодование лицемерных старых шлюх.

— Этель!

— Но это ведь правда. И если мы им позволим, они станут отравлять нам жизнь в Лондоне похлеще Коры. Возможно, они и презирали ее под конец, но она все же была одной из них. Они сделают все для того, чтобы разрушить наше счастье. И, вероятно, этот инспектор сообщит им о своих находках.

— Этель, мне, право, кажется, что ты преувеличиваешь.

Она потянулась и взяла его за руку.

— Ты можешь выполнить для меня одну просьбу, любимый? — спросила она.

— Любую.

— Тебе не нужно больше видеться с инспектором Дью. Вполне возможно, он и не зайдет за этими сведениями. В особенности если вы так хорошо между собой поладили, как ты утверждаешь. Быть может, он просто спустит это дело на тормозах. Но если он все же здесь появится, ты должен позволить мне потолковать с ним.

— Тебе? — удивленно спросил он. — Но зачем тебе это нужно?

— Просто я умею обращаться с такими назойливыми людьми, как он. Ты дашь мне с ним поговорить, а сам останешься в стороне.

Он уставился на нее, удивленный ее пылом, но тронутый ее настойчивостью.

— Положись на меня, Хоули, прошу тебя. Я знаю, что делаю.

— Ну, если это для тебя так важно, дорогая, — с сомнением сказал он.

— Важно. Важнее, чем ты думаешь.

Он выждал пару минут, затем пожал плечами и кивнул.

Несколько дней спустя ему представилась возможность выполнить обещанное: возвратившись с работы на Хиллдроп-креснт, он заметил инспектора Дью, который стоял в гостиной и разговаривал с Этель. Вначале Хоули хотел войти и радушно встретить своего нового друга у себя дома, возможно, пригласить его остаться на ужин, а затем не спеша выпить с ним по стаканчику. Но потом вспомнил слова Этель и сдержался: спрятавшись от дождя под деревом, стал наблюдать за их беседой. Пробыв у них некоторое время, инспектор вышел немного разочарованный. Как только он свернул за угол и скрылся из виду, Хоули перебежал улицу и, дрожа, вошел в дом.