— Миссис Криппен сейчас в отъезде, — сказал Хоули, нервно взглянув на Этель, побледневшую как полотно.

— Неужели? И пока ее нет, вот как вы, значит, проводите время? Стыдно, доктор. Я был о вас лучшего мнения, честное слово.

— А могу ли я узнать, кто вы? — спросила Этель, придя в себя и шагнув к нему. Она не понимала, откуда в ее гостиной неожиданно появился этот совершенно чужой человек, который их теперь осуждал.

— Конечно можете, мисс, — ответил он. — Меня зовут Джозеф Миклфилд, и я владелец этого жилища. Если мне не изменяет память, я сдаю это помещение доктору и миссис Криппен — им и никому другому.

— Миссис Криппен в Америке, — сказал Хоули.

— Допустим.

— Мистер Миклфилд, я должен извиниться, — продолжал он. — Дело в том, что моя жена уехала в Калифорнию ухаживать за больным родственником, и я полагаю, она еще не скоро вернется.

— И что, это служит оправданием? — спросил тот. — Простите, доктор, но я не могу допустить, чтобы подобные вещи происходили в моем доме. Как вам известно, сэр, на этой улице у меня несколько домов, и если об этом узнают, не уверен, что у меня останется под конец хоть один жилец. Люди подумают, что я одобряю все эти шуры-муры.

— Ах, перестаньте. — Этель пришла в раздражение от его ханжества. — Можно подумать, это кого-то волнует.

— Меня волнует, благодарю покорно, — громко сказал хозяин: ему не понравилось, каким тоном она с ним говорила.

— Меня тоже, — подхватил Хоули, надеясь его успокоить. — Мисс Ле-Нев — просто моя подруга, которая очень любезно…

— Если хотите знать мое мнение, по-моему, она очень близкая подруга, — сказал мистер Миклфилд. — И, войдя сюда, я застал вас вовсе не за дружеским рукопожатием.

— Если вы позволите мне объяснить…

— Не нужно никаких объяснений, сэр, — сказал хозяин, жестом велев ему замолчать. — У меня на целую руку список людей, желающих снять дом. Простите, сэр, но, боюсь, я вынужден вас предупредить о расторжении контракта.

— Ни в коем случае, — произнесла Этель, побледнев при этой мысли. Что, если новые жильцы захотят воспользоваться подвалом? Хоули, конечно, годами туда не заглядывал, но нет никаких гарантий, что его преемники будут вести себя точно так же. Возможно, они пожелают устроить там кладовую. И конечно, встревожатся, обнаружив под плитами расчлененный труп.

— Я христианин, — возразил хозяин, — а мой зять, между прочим, епископ Уэйкфилда. Если эта новость дойдет до него… не хотелось бы мне говорить, что тогда произойдет.

— Мистер Миклфилд, мы с женой прожили здесь много лет. Никогда не доставляли вам никаких хлопот. Вы наверняка можете закрыть глаза на эту небольшую оплошность.

— Нет, сэр, простите. Если вы сверитесь с договором, то увидите, что я имею право предупредить вас о его расторжении в любой момент. Именно это я сейчас и делаю. Два месяца — срок, который у вас есть на поиски нового жилья. Дайте прикинуть, что у нас получается… — Он быстро произвел в уме вычисления. — Конец июля. И я поступаю еще очень благородно, потому что сейчас только май. У вас достаточно времени, чтобы найти себе какое-нибудь другое место. Для вас и вашей кокотки.