— Нет, Андре! — я вскрикнула, пытаясь отстраниться. — Нет.

Андре посмотрел на меня, точно видел впервые, застонал, помотал головой. Даже в неярком свете мотылька под куполом беседки, видно стало, как он покраснел.

— Эя, что я наделал! — простонал он.

Я закусила губу, быстро оправила юбку, натянула повыше лиф платья.

— Дурак! — выговорил он, отвернувшись.

— Андре, — мягко позвала я.

К моему изумлению, он отстранился.

— Какой же я дурак, — сокрушенно сказал он. — Просто, Эя, ты рядом… такая сладкая, такая послушная, и ты ведь действительно согласилась стать моей? Моей женой, Эя?

Я улыбнулась опухшими губами и счастливо кивнула. На этот раз куда более решительно.

Андре вновь отвернулся.

— Я потерял голову. А с тобой следует обращаться, как с леди. У нас мало времени. Свадьба должна состояться немедленно.

Я почувствовала, как щеки вспыхнули, точно к ним приложили угли.

— Мы обвенчаемся тайно? В часовне? Как Виталина и Эберлей?

Андре погладил меня по щеке.

— Эя. Моя маленькая Эя. Сейчас здесь столько народу, что тайное венчание невозможно. К тому же его всегда может оспорить граф Эберлей.

— Значит, мы поедем в аббатство? В Доринже?

Андре покачал головой.

— Там тоже небезопасно. Настоятель Доринже — побочный сын покойного отца Эберлея. Даже если настоятель согласится обвенчать нас, он сообщит герцогу. И тот опять-таки оспорит.

— Но если… Если… Мы…

Я положила ладонь на грудь Андре, ощущая, как громко стучит его сердце, какая горячая у него кожа.

Андре накрыл мою руку своей и застонал.

Отнял руку, поднес к губам, нежно поцеловал мою ладонь.

— Даже если брак будет консумирован, Эя, даже если… Эберлею не нужна твоя честь. Ему нужны твои деньги. А родственницу с запятнанной репутацией, сама понимаешь, удержать дома легче.

— Что же нам делать, Андре? Ведь завтра ты должен покинуть замок.

— Я уеду раньше, Эя.

В груди у меня похолодело, но лишь на миг. Потому что Андре быстро добавил:

— И ты поедешь со мной.

— С тобой? Ко двору?

— Все думают, что я поеду ко двору, и Эберлей так думает, тем более если мы исчезнем вместе, погоня кинется по королевскому тракту.

— А мы?

— Мы поедем в мое герцогство, в Делла-Ров. Там нам нечего опасаться.

— Ты пошлешь весть королю?

— Лучше. Их величества будут нашими гостями через месяц. Я представлю тебя как свою жену. Им ничего не останется, как благословить нас. Мы вернем твои земли и твое имущество, Эя. Надо только потерпеть.

— Земли? Имущество?

— Ох, Эя. Да гори оно все священным пламенем! Мне не нужно ни твоего титула, ни денег. Я способен обеспечить нашим детям неплохое содержание.

Я заморгала. Какая я эгоистка! Даже не подумала о том, что от замужества бывают дети.

— Но твой отец… Он и мне был отцом, Эя. Настоящим, а не тем выродком, который пил, бил мою мать и обрюхатил всех служанок в поместье. Он умер пьяным, захлебнувшись собственной рвотой. Моя мать плакала на его похоронах. Все думали, от горя. А я шел за гробом и думал: собаке — собачья смерть.

Тогда я впервые увидел в женщине это… божественное начало. И решил, что хочу служить Богине.

Когда появился герцог Альбето, я сначала воспринял его в штыки. Я думал, все мужчины такие, как мой отец. На приемах — сама любезность, а в кругу близких — мерзкие животные. Но твой отец был другим. Он искренне любил и уважал мою мать. Ни разу я не слышал, чтобы он повысил на нее голос. Она была счастлива с ним.