Андре поджал губы, на лице заходили желваки. Наконец он посмотрел на меня, как-то пристально и настойчиво.

— Боюсь, что да, Эя.

Я вздрогнула.

— Оборотни? Они идут на наши земли?

— Тебе нечего бояться, Эя. Сюда им не дойти.

— Мила говорила о волке, который задрал молодого бычка…

— Мила?

— Моя камеристка.

— Эя, — мягко сказал Андре и обнял меня за плечи. Я ощутила, как дрожат его пальцы. — Это все досужие разговоры, сплетни. Оборотням не добраться сюда. Вашего бычка задрал обычный волк.

— Правда?

— Правда, крошка.

Пальцы Андре скользнули по моему затылку, поглаживая, потом он слегка отстранился и поправил мой локон, заправляя его за ухо.

Я вспыхнула. Мамочки! Получается, я стою перед мужчиной простоволосая, практически в одной ночной рубашке, в темноте. Стыд какой!

Кажется, о чем-то похожем подумал и Андре. Отнял руку, словно обжегся, но разглядывать не перестал.

Ласково, тепло улыбнулся, сказал:

— Вот такой я узнаю мою маленькую Эю. Фея Эя — помнишь, я так дразнил тебя в детстве?

Я надула губы.

— Помню.

— Злишься? — спросил Андре и снова так улыбнулся, что у меня колени задрожали.

Взгляд Андре стал совсем другим.

— С тобой все в порядке?

— Я думаю, можно вернуться в покои, — промямлила я.

— Ты права.

Он нажал на камень в стене, и та легко отошла в сторону, пропуская нас.

— Я провожу тебя, Эя.

— Ты с ума сошел! Что, если нас кто-то увидит?

— Ты права…

Андре почему-то мечтательно улыбнулся.

— Я и вправду сошел с ума.

Освещая себе дорогу мотыльком, которого позаимствовала у Андре, я прошла к себе. Слава Богине и всем святым девам, мне никто не встретился.

Видно, я все же поспешила с благодарственной молитвой, потому что прямо у двери в свои покои я нос к носу столкнулась с Нэн. Та держала перед собой темный плащ и перчатки.

Увидев меня, она попыталась спрятать вещи за спину, но было поздно, и она просто скомкала их в руках.

Я выдохнула и, поскольку отступать было поздно, перешла в наступление.

— Что ты здесь делаешь, Нэн? — спросила я. — Еще и в такой час?

Судя по выражению лица горничной, она хотела бы спросить меня о том же, но не решилась.

Окончательно ставя ее в тупик, я гаркнула чуть не в лицо ей:

— Мила! Где тебя носит! Ты мне нужна!

В приоткрывшейся двери, ведущей в комнату Милы, показалось заспанное лицо камеристки.

— Вы звали меня, мисс Лирей? Простите, я не слышала, — пробормотала Мила, отчаянно зевая.

Нэн попыталась обойти меня боком.

— Ты так и не ответила, Нэн, — отчеканила я.

— Леди… То есть мисс Виталина, ей потребовалось…

Я покосилась на комок в ее руках. Кажется, и вправду плащ. Но зачем Виталине плащ служанки?

— Утром поговорим о твоем поведении, — пообещала я ей и скомандовала Миле: — За мной!

Мила проследовала в мои покои, и, только когда дверь закрылась, я шумно выдохнула. Прислушалась — шаги Нэн стихли — и взяла Милу за руку.

— Прости, Мила, у меня не было выхода. Нэн застала меня у двери, и пришлось сделать вид, что я ищу тебя.

Мила сонно поморгала, а потом почему-то понимающе улыбнулась.

— Так я вам не нужна?

— Конечно нет, прости, что потревожила!

Мила удалилась, напоследок наградив меня еще одной понимающей улыбкой.