Не обращая внимания на мои кулачки — сомневаюсь, что Грэст ощущал удары, — он сосредоточенно замер, словно примеряясь.

В тот же миг налетевшее откуда-то темное облако сорвало с меня Грэста, перевернув несколько раз и меня.

Я не поняла, что это, слышала лишь клацанье зубов и утробное рычание.

Воздух со свистом рвался под мощными ударами, в ушах у меня в унисон с тяжелым, плотным пульсом раздавалось чье-то тяжелое, хриплое дыхание.

Кто-то яростно катался по поляне совсем рядом.

Я поняла, что лежу на животе, когда спины моей коснулось что-то легкое и шершавое. Должно быть, сухой лист. Я, облокотившись на трясущиеся руки, приподняла голову и увидела, как по поляне, яростно рыча, катаются два волка в полуформе.

«Надо бежать, — прозвучало в голове. — Надо спасаться. Едва ли победа этого, нового, сделает твою участь лучше. Беги же!»

Водоворот мыслей несся и несся, затягивая меня куда-то, а я продолжала лежать, не в силах пошевелиться. Дрожь в теле сменилась странным онемением, я смутно чувствовала его, как тогда, когда, находясь на плече Грэста, наблюдала за происходящим свысока.

Темный клубок из двух чудовищ распадался несколько раз, и в воздух взметались страшные вихри с горящими глазами и бьющими наотмашь мускулистыми лапами.

Время от времени то один, то другой оказывался сверху, на телах обоих появлялись бурые пятна, появление которых сопровождало яростное рычание, переходящее в вой, но клубок собирался снова.

Лязганье зубов, глухие звуки ударов, рычание — сквозь все это мой внутренний голос настойчиво требовал, чтобы я бежала, а я не могла пошевелить пальцем, не то что поднять голову.

Наконец над поляной повисла тишина, и тишина эта ударила по ушам больнее предшествовавших ей звуков схватки.

«Богиня! — мысленно взмолилась я. — Сделай так, пожалуйста, чтобы они поубивали друг друга!»

Мне по-прежнему было тяжело двигаться, словно придавили куском скалы. Но я все же повернула голову и увидела двух мужчин, сидящих напротив друг друга на корточках, упирающихся в землю, как сваями, мощными длинными руками. Всклокоченные волосы, тела в свежих ранах и царапинах, обильно присыпанных пылью.

Мужчины смотрели друг на друга, и казалось, что они прожгут друг друга взглядами.

Вздох облегчения вырвался из моей груди — по коротким, вздыбленным прядям, тронутым белизной на лбу и висках, и чему-то еще неуловимо знакомому я узнала Вирда.

— Ты опозорил свою стаю, Грэст, — раздался голос Вирда. — Опозорил всех тилатинов. Теперь вам, должно быть, вовсе запретят участвовать в боях.

Вирд тяжело перевел дух, а Грэст вызывающе ощерился.

— Это ты нанес смертельное оскорбление всем тилатинам, вмешавшись…

— Вмешавшись во что? — прорычал Вирд. — В то, что ты хотел взять самку силой? Самку, которая получила посвящение Велеса, за которую должны драться сильнейшие самцы свободных кланов?

— Ни одна человеческая самка не отказала волку, — буркнул Грэст.

— Но она тебе отказала, — жестко заявил Бирд. — Я успел заметить слезы на ее щеках и слышал жалобные крики, находясь далеко отсюда.

Грэст сделал едва уловимое движение в сторону, но Вирд сделал тот же маневр. Какое-то время волки ходили по кругу, затем снова замерли. Я подумала, что оба они адски уставшие — Вирд гнался за нами, а Грэст еще нес меня на плече. Правда, он немного, совсем немного отдохнул… так что силы приблизительно равны.