— Я клянусь быть тебе верным, — прошептал князь, — чутким к твоим желаниям, любящим мужем и отцом наших детей. Я никогда больше не допущу ни твоих слез, ни сомнений. Я хочу состариться рядом с тобой, Надин.

Проникновенный шепот, от которого закружилась голова.

Как хочется ему верить. Как хочется утонуть в эмоциях, что лавиной поднимаются из самих глубин души. Разделить на двоих ту страсть, что щедро плещется во взгляде Макса. Раствориться, отдаваясь без остатка, и не сомневаться в мужчине, что предлагал большее, чем вынужденный брак.

— С тобой я обрел надежду. Лишь в тебе вижу единственную и желанную. Примешь ли ты меня, Надин?

Темный взгляд проникает под кожу, колет иголочками, ищет отголоски тех же чувств во мне, и я опускаю веки. Опускаю, чтобы дать себе мгновение на раздумья.

Приму ли я его таким? Уже приняла. Сердце не обманешь и от судьбы не сбежишь. Он весь — для меня, как и я — для него.

— Да, — едва слышно отвечаю и поднимаю глаза.

Жаркое дыхание Макса опаляет мои губы, щекочет кожу, дразнит, вынуждая неосознанно придвинуться навстречу, открыться для мужа и поцелуя. Я чувствую себя доверчивой пушинкой, которую ласкает теплый ветерок: то поднимает выше, заигрывая, распаляя, то заставляет замереть после резкого падения и вновь унестись ввысь.

— Нежная моя, — рокочущие нотки в голосе мужа отзываются во мне эхом и дрожью.

Будто по натянутой струне провели смычком.

Я плавлюсь в умелых руках Макса, прижимаюсь к нему со всей страстностью женщины, однажды познавшей себя и свои желания. Отбрасывая стыд и робость, принимаю всю нежность мужчины, который чувствует меня так остро и тонко, словно мы давно единое целое.

Раскрываюсь полностью, позволяя неспешно изучить себя, распалить до предела и подарить наслаждение, отзываюсь на его касания сбитым дыханием и не сдерживаю крик, когда наши тела сливаются в едином порыве.

Укус в шею почти не ощутила: слегка кольнуло, немного онемело место на коже, но тут же ушло на второй план под лавиной ярких эмоций. Эйфория завладела моим существом, закружила в водовороте сладких грез и мягко выпустила из своих объятий, позволяя прижаться мокрым лбом к плечу мужа и слушать дробное звучание его сердца.

— Я люблю тебя, — целуя меня в висок, прошептал Макс. — Люблю.

— Все будет хорошо, — в который раз произнёс Макс, обнимая меня. — У тебя все получится.

Конечно получится. После укуса я стала иначе реагировать на окружающее пространство.

Все стало куда острее, резче и, чего врать, приятнее.

К примеру, я теперь видела не поверхностно, а могла различить трещинки на кристалле багронита, который находился от меня метрах в семи. Причем так было не постоянно, только если я сосредотачивалась.

То же относилось к запаху. Раньше я так остро соль и йод в морской воде не различала. Да и к Максу так сильно не тянуло. Очень сильно, настолько, что мы наше слияние закрепляли еще два раза.

А еще я ощущала в себе магию. Не просто как приложение и подарок богини, а как часть себя. Мне даже чудилось, что только сейчас я стала по-настоящему цельной. И мне нравились эти изменения. То, как ластилась ко мне тьма, то, как она преображалась по моему желанию. То, какую свободу дарила.