По истечении тридцати дней у нас был план, хотя, может быть, лучше подошло бы слово «мечта». Согласно ему, долгая традиция медитативных практик должна была стать доступной в нашей жизни, встать в ряд с современными открытиями, приспособиться к современным социальным нормам. Он также признавал необходимость тренировок, чтобы человек был способен сохранять эту традицию.

Глядя на план, я поражался невероятному масштабу проблемы, над которой мы размышляли. Казалось, она выше наших способностей, точно выше моих способностей. Из-за высоких темпов, требования результатов, бешеной атаки медиа и информационных каналов, которые характеризовали современную жизнь, было трудно замедлиться, трудно оценить глубину укоренившихся традиций. Казалось, люди больше заинтересованы в быстром восстановлении душевного равновесия – книга, занятие, поездка на выходные, – когда часто нужно гораздо больше для того, чтобы победить вгоняющие нас в стресс привычки. Наша задача будет нелегкой.

– Чтобы достичь этого, потребуется пятьсот лет, – протестовал я. – Мы говорим о полном переформулировании традиции, которой две тысячи лет.

– Нет, – ответил Ринпочи. – Всего сто лет.

– Сто лет! – воскликнул я. – Не выходит ли это слегка за наши границы?

– Это большая задача, – серьезно сказал Ринпоче. – Ни у кого, кроме тебя, здесь нет нужной квалификации. Думайте обо мне как о горняке, который нашел золото в тибетских горах, – сказал он. – Вы все в Новом Свете. Мы должны построить мост, который нас свяжет друг с другом. Вместе мы сможем это сделать.

– Но с чего нам хотя бы начать? – спросил я, еще не до конца поверив.

– Все просто, – сказал он. – Мы ставим одну ногу перед другой, потом другая нога встает перед первой.

Я посмотрел на Пэм, Кристину и Хиллари. Я мог сказать по их лицам. Они были с ним заодно.

И тут случилось оно. Та самая искра, которую я заметил при первой встрече со Стивом, Эдом и Джоном. Я снова оказался частью группы, достаточно безумной, чтобы взять на себя выполнение почти невозможного. Только в этот раз мне вряд ли придется заниматься IPO.

Так началась новая глава моей жизни. Мы назвали свою организацию Juniper, или «Можжевельник» – крепкое растение, которое растет везде, в том числе на высоте четырех тысяч метров в Гималаях, где давно жили многие мастера медитации. Мы впятером провели следующие несколько лет, разбирая работы этих мастеров, аккуратно выделяя основные практики из описывающих их культурных памятников и приводя их в форму, доступную современному медитирующему. Для публики мы открыли Juniper в 2009 году и в 2015-м организовали первый общественный центр медитации в Сан-Франциско.

Мы неплохо начали, но полная реализация идеи потребует времени. Это инвестиция в идею о том, что у человечества есть колоссальный нераскрытый потенциал, лишь бы мы могли понять его. Эта перемена происходит в течение жизни целого поколения. А если так, то эта работа выполняется и достижение желаемого результата потребует участия многих других.

Однако Juniper не означал окончания моих отношений с Pixar. Позже я пойму, что эти две области деятельности были связаны гораздо теснее, чем я думал, хотя увидеть это я смог только с помощью очень необычного случая.