— Вовремя вы, — выдохнула я, невольно передернув плечами. Как вспомню… Карл до сих пор отсыпается в соседней комнате, яд переваривает. И это ему только самым кончиком шипа досталось… как помирала Ленка я даже вспоминать не хочу. Мразь она, а все равно…

Таха фыркнула:

— А то же! Мои пацаны крутые профи, если что. И меня почти сразу гонять начали, тренировать, учить… а скажи нефигово я так стрелять научилась?!

— Очень нефигово, — дружно закивали мы с гюрзой.

Таха еще пару секунд погрелась в лучах славы, а потом резко переключилась на деловой лад:

— Так, девки. Давайте дела порешаем. Точка, давай смотреть правде в глаза? Из наших никто на роль кланового лидера не тянет. Бер точно нет, не политик ни разу. Ант потянет, но только лет через десять, как заматереет. Да и тут же свои разборки, пацаны мне разжевали в берлоге еще. Главы других кланов не примут новичков, еще и нелегалов, как равных. Марука твой Карл не потерпит, и моим мишкам дрессировщик не слишком нравится. Классовые разногласия у них.

— Он сам не хочет, — пояснила Гюрза. — Говорит, хватит с него. Надо хоть на старости лет пожить спокойно. И я не то чтобы про старость согласна, а вот про спокойствие…

— Карл тоже отмазался, — хихикнула я. — Еще до того, как в отключку ушел вчера. Не медоедье это дело и все такое. Мы вольные охотники, и сажать себе на хребет кучу дармоедов — нашли дурака! Нам Скунса за глаза и уши хватает, такой, падла мелкая, инициативный оказался ребеночек. Еще и выдру свою в клан притащит, на что угодно спорю. То есть, мангусту. Со змеем ее, Питоном. У них там то ли дружба навек намечается, то ли по твоему, Таха, пути пойдут и сделают девочке гарем… Питошка-то убегать передумал. Теперь его пинками гнать — так не уползет, гад. А Леопольд вокруг скачет и радуется.

— Вот, — вернулась к изначальному вопросу Таха. — А кто остаётся? Мой старший.

— «Мой старший» — беззлобно передразнила я. Кто бы сомневался, к чему эта коза ведет! А впрочем, если кому-то охота впрягаться и пахать — то флаг ему в лапы, барабан на хвост, и вперед!

Таха, надо отдать ей должное, чуть смутилась:

— Ну да, мой. У нас, знаешь ли, матриархат, — и язык показала.

Поганка.

— А ты, Точка рассказывай! Теперь уж точно не отвертишься. Сама из нас все подробности вытянула и партизанку строит!

— Да ничего я не строю! Ща расскажу!

Под мое неспешное повествование — я все же некоторые подробности, вроде ужаса сжирания меня водяным червяком, существенно сглаживала. Зато со смаком обсудила с девчонками все подробности «семейной жизни» с нашими мужиками. У каждого свои тараканы, иногда вредные, иногда смешные и любопытные…

— Слушай, Точка, — задумчиво сказала вдруг Гюрза и принюхалась. — А ты в курсе, что у тебя запах поменялся?

— В смысле? — удивилась я. — Ну я ж оборотень. Зверем, наверное, пахну.

— Нет, — поддержала Гюрзу Таха. — Зверем ты сразу стала пахнуть, как в этот мир попали. Кстати! А почему никто даже не заикнулся о том, чтобы домой вернуться? — вдруг хитренько прищурилась она. — Ни одной претензии к той, которая портал грохнула!