Постеснявшись спросить, что такое "лукуллов", Виола закрылась в гермотамбуре и стала надевать скафандр. Диковинное поведение Куницына, прозванного на базе человеком-невидимкой, очень раздражало ее в первые дни. Тогда и без того ныла душа от распоряжения Координатора экспедиций, воткнувшего ее, первооткрывательницу, в отряд "кротов" - палеонтологов. Увы, Виола не обучалась ксенопсихологии и потому была бы бесполезной в группе Прямого Контакта. Пришлось заняться изучением эволюции универсальных химер - темы важной, но не отвечавшей главному желанию Виолы.
Между тем Прямой Контакт с каждым месяцем казался все менее осуществимым. Виоле представлялось, что именно она могла бы сдвинуть дело с мертвой точки, она донимала Куницына своими проектами. А шеф группы только подтрунивал да пошучивал - весь разболтанный, стертым лицом и шарнирными движениями похожий на робота из старинных фантастических фильмов. Она смягчилась к шефу, только когда услышала от всезнающей Наили Шеировой, что Куницын побывал чуть ли не в двадцати звездных системах и несколько раз ему пересаживали искусственную кожу на лицо и тело...
Двояковыпуклым блестящим диском лежала основная база, разделенная на секторы лабораторий, в огромной тени крейсера "Перун". Базальтовое плато нагрелось, как подошва утюга, но уже вскипали тучи по ту сторону кольца окаймляющих безлесных гор, сизой пеной захлестывали перевалы, обещая вскоре затопить раскаленное небо. Высоко, чуть ли не до зенита, взгромоздились тучи за спиной ближнего вулкана, кряжистого, как старый пень с узловатыми корнями. Свинцовый клубящийся фон придавал дикую яркость красно-коричневой шкуре горы. В развилке "корней" - древних лавовых русел - дерзким белым грибом сидела отрядная база копателей. Туда и лежал путь Виолы, сначала вприпрыжку по прихотливым ступеням, прорезанным дождями в обрыве, а затем - осторожно вверх по неустойчивым глыбам осыпи.
На гребне выпрыгнула и замахала рукой фигурка в скафандре защитного цвета - так окрашивались все "кроты", в том числе и Виола. Шлемофон зазвенел пронзительным голосом Наили:
- Это ты, сестричка? (Всех, кроме Алексея Сидоровича, Наиля называла "братиками" и "сестричками".) Мы тут чего нашли!..
В бугристом лавовом панцире плазменная машина прогрызла множество глубоких рвов и стояла над свежевырытым тупиком, растопырясь наподобие краба. Теперь копошились во рву серо-зеленые "кроты", аккуратно счищали вибраторами породу со дна, похожего на вздыбленную темно-багровую мостовую. Так выглядели броневые чешуи - все, что осталось от чудовищного "цветка", миллион лет назад не успевшего свернуть лепестки и укатиться от вязкого огня.
Виоле помогли слезть в ров. Наиля, ухитрявшаяся даже в скафандре быть маленькой и вертлявой, рывком вывернула чешуйку, отмеченную мелом, большую и тяжелую, как надгробная плита.
Вплотную под чешуей открылся глубокий рельефный отпечаток в породе вероятно, лава сожгла это небольшое существо, но отвердела, не заполнив пустоты. Формой и размером - сущая буханка хлеба, однако с трехгранным хвостом, продолжающимся в виде валика по всему брюху, и чем-то вроде боковых плавников с когтями. Под головной частью порода словно просверлена веночком круглых отверстий...