—Я опять выиграл!

—Все, перерыв. — Эйвери сняла фартук, швырнула в сторону. — Ох, и задам я кому-то трепку!

Размяв плечи, она зашагала вниз по лестнице. И через пять минут вернулась обратно под крики Гарри:

—Она меня сделала!

Эйвери замерла на мгновение, окинула взглядом кухню, где оживленно хлопотали женщины, прислушалась к доносящемуся снизу утробному хохоту отца, голосам Жюстины и Кароли в столовой. Потом проскользнула в гостиную, где царил беспорядок после рождественского утра. Открытые подарки громоздились под сверкающей елью. Пес Жюстины, Кус, дремал у зажженного камина, задрав лапы кверху. Гомон в большой комнате отдавался под ногами как небольшое землетрясение.

—Что-то случилось? — донесся сзади голос Оуэна, и Эйвери обернулась.

Улыбаясь, она подошла к Оуэну, обняла, положила голову ему на грудь.

—Нет, все хорошо. Так, как и должно быть.

Через неделю после Рождества, отправившись пополнять запасы, Эйвери не выдержала и купила себе игровую приставку. Вначале она долго колебалась — и так день-деньской на ногах, у нее нет времени для игр. Однако после двух проигрышей подряд — в матче-реванше с Гарри после рождественского обеда и унизительного поражения в боулинге, где даже четырехлетняя внучка Кароли набрала больше очков, — решение было принято.

Она научится. Будет тренироваться и разгромит всех.

А пока она крутилась как белка в колесе. Швыряла в печь пиццы, делала соусы, увольняла разносчика — черт его дери! — перекраивала график работы, пока не найдется замена. Когда выдавалась свободная минутка, помогала Хоуп обустраивать гостиницу и даже — огромная жертва! — переночевала в номере «Уэстли и Баттеркап».

Попутно она нашла время на окончательную разработку нового ресторана, лично измерила помещение, набросала несколько эскизов и отдала все Бекетту.

С Оуэном они почти не виделись. Братья Монтгомери вплотную занялись зданием по соседству с гостиницей, и у Эйвери не было повода — как, впрочем, и времени — туда забегать.

Пока.

Каждый вечер перед сном она смотрела на здание через дорогу и представляла себе новый ресторан. Свой ресторан. И желала спокойной ночи гостинице.

Пару раз Эйвери видела у перил террасы силуэт женщины. В ожидании Билли.

Редкая преданность. Большинство людей не способны поддерживать длительные отношения в нормальной жизни, а здесь кто-то хранит верность за гранью реальности.

Эйвери искренне надеялась, что в один прекрасный день эта преданность будет вознаграждена.

И каждое утро бросала взгляд в окно на свой будущий ресторан и думала, как она там все устроит. Неподвижная женская фигура никогда не появлялась при свете дня.

Рождественская неделя пролетела как в тумане, оставив в памяти только два момента — последний взгляд через дорогу вечером и первый утром.

Тридцать первого декабря Эйвери закрыла пиццерию в четыре часа, поднялась наверх за кастрюлей с приготовленными накануне фрикадельками, спустилась к машине, вновь взбежала по ступенькам. К пяти часам она приняла душ, уложила волосы, оделась и собрала сумку.

Сегодняшние сборы отличаются от сборов на прошлой неделе, думала Эйвери, надевая сексуальное белье и укладывая в сумку крошечные черные трусики и коротенькую черную маечку, для «сна».