На кухне бушевал ураган, слышались вопли, плеск воды, топот, визг, мат, потом все перекрыл звонок в дверь, настойчивый, упорный. Я сидела, боясь пошевелиться, вдруг прикрывавшая стол, свисающая почти до линолеума скатерть приподнялась. Мои руки опустились, глаза распахнулись, взору предстали две толстых ноги, явно не принадлежавшие Дюймовочке. Огромные ступни были втиснуты в войлочные тапки, опухшие щиколотки плавно перетекали в лодыжки с выпирающими венами.

– Это что же делается? – забубнил незнакомый голос.

Поняв, что Лапа больше не бушует, я высунулась наружу. В кухне царил полнейший разгром. На окне покачивались обрывки занавесок, посуда, превращенная в осколки, валялась на полу, из крана в раковину хлестала струя воды. А посреди разгрома стояла полная баба, одетая в синий халат.

– Где он? – злобно прищурившись, спросила она.

– Кто? – пролепетала я.

– Хахаль твой.

– Вы о ком?

– Хорош придуряться, – завизжала тетка, – выселим его, что ни день скандал. Актер хренов! Все врет, нигде его не видать, сериалы я часто гляжу и рожу его не приметила. Спать невозможно! Что ты тут устроила?

– Это Лапа скандалила, – принялась я оправдываться. – Я сама испугалась до обморока. О каком актере вы говорите?

Не успела я произнести последнюю фразу, как взгляд упал на воткнутый в столешницу нож и по спине побежал пот.

Толстуха неожиданно притихла, потом почти спокойно сказала:

– Передай своему…, последний раз терплю, еще кто из его девок дурить начнет, ментовку вызову!

С этими словами она схватила со столика невесть как уцелевшую в погроме чашку, шваркнула ее о пол и удалилась с высоко поднятой головой.

В квартире наступила тишина.

– Лапа, – позвала я, – вы тут? Эй, отвечайте!

Повторяя один и тот же вопрос, я пошла по апартаментам и с радостью убедилась: девица унеслась прочь. Но куда подевался Аристарх?

Через пару секунд нашелся ответ и на этот вопрос, дверь в ванную распахнулась, и в коридор, окруженный облаком слишком сладких духов, выплыл Аристарх. Он был совершенно голым, если не считать полотенца, которым негодяй прикрыл чресла.

– Ты бросил меня на растерзание фурии, – обозлилась я.

Аристарх усмехнулся:

– Если бабы дерутся, мужчине лучше уйти.

От негодования я просто онемела, а парень продолжал:

– Ты там замети грязь.

– Я?!

– Ну не я же, – скривился Аристарх.

– Твоя любовница безобразничала, я вообще случайно на кухне оказалась! Попала под разборку!

– Фу, – скривился парень, – какие выражансы! «Попала под разборку». Лапа мне не любовница.

– А кто же?

– Так, кратковременный вариант, – пояснил Аристарх, – ничего не значащая дама. Раз ты здесь теперь живешь, то обязана наводить порядок! Веник в руки и вперед. «Попала под разборку». Господи, дед совершенно неразборчив в связях, где он тебя нашел? На Ярославской дороге? Кстати, только что я сделал маникюр, поэтому озаботься еще приготовлением чая!

Высказавшись, нахал походкой римского патриция проплыл в свою спальню. Я по непонятной причине послушалась его, вернулась на кухню и стала утилизировать останки посуды. Наведя в конце концов относительный порядок, я рухнула в постель, с удивлением отметив, что голод отступил, наверное, его спугнула Лапа. Глаза закрылись, тело свернулось калачиком, потяжелело… «Попала под разборку», – пронеслось в голове. Оставалось лишь удивляться, почему я произнесла столь несвойственные мне слова!