Хотя она вряд ли хоть что-то почувствует. Здесь воняет, как на скотном дворе.

Качая головой, Бранч Бакарди разглядывает подвижную толпу практически голых мужиков. Показывая на актера под номером 72, который стоит на другом конце комнаты, на пятачке, усыпанном белыми лепестками роз, Бакарди говорит:

– Видишь того чувака?

Бакарди говорит:

– Похоже, у малыша не встанет.

Он переворачивает руку, которой показывал, ладонью вверх и говорит:

– Слушай, друг, поделись пилюльками.

Бакарди протягивает мне ладонь в подтеках коричневого бронзера. Смотрит на меня. Потом – себе на ладонь. Потом – опять на меня. Смотрит и говорит:

– Дашь мне таблеточку?

Я говорю, у него есть свои.

Бакарди качает головой:

– С собой – нет.

Я тоже качаю головой и говорю, что мне нужен запас. А у него есть своя таблетка. В этом симпатичном девчоночьем медальоне в форме сердечка. Вот пусть свою и принимает.

Схватившись рукой за золотой медальон у себя на груди, Бранч беззвучно открывает рот. С трудом сглатывает слюну, так что кадык ходит под кожей. Стуча пальцем по медальону, Бранч говорит:

– Это другая таблетка.

Он говорит:

– Чувак, выручай.

На другом конце комнаты, у самой дальней стены, стоит актер номер 72. Вертит в руке свой серебряный крестик. Растирает его двумя пальцами, большим и указательным. Его глаза смотрят куда угодно, только не на Бакарди и не на меня. В другой руке он по-прежнему держит букет.

– К тому же, – говорит Бакарди, с такой силой стуча пальцем по медальону, что эхо ударов отдается в его груди глухим низким звуком, – это – для одного друга.

Он говорит:

– Мне просто дали ее на хранение.

Он – Бранч Бакарди. Я говорю, что ему не нужны вспомогательные препараты.

У него и так встанет.

– А ты – Дэн Баньян, – говорит Бакарди.

Я говорю, что я был Дэном Баньяном.

Актер номер 72, он выдает свой секрет – словно швыряет в нас бомбу, свое сверхсекретное оружие, – а потом с виноватым, пристыженным видом отходит подальше. Его босые ноги шлепают по бетонному полу. Он отходит подальше, громко топая по холодному бетону, рассыпая лепестки роз.

– Зачем Баньяну пилюльки? – говорит Бакарди. Он сгибает в локте руку, покрытую слоем бронзера. Бицепс и трицепсы ходят под кожей. Он сгибает и разгибает руку, его номер «600» растягивается и сжимается. Его рука словно живет своей жизнью. Живет и дышит. – Чуваку типа Баньяна, частному детективу, который пялил по десять телок за серию, не нужны никакие пилюльки. Чуваку, не пропустившему ни одной клиентки, ни одной свидетельницы, ни одной адвокатши. – Бакарди говорит: – Баньян – монстр секса…

Кивая на номера 72, я говорю:

– Надо признать, он похож на нее.

Прямо над головой номера 72 висит телевизор. На экране мисс Райт произносит пламенную речь о гражданских правах и расизме. Это секс-комедия о юной студентке второго курса, которая приезжает домой на Рождество и сообщает любящим родителям, что встречается с предводителем «Черных пантер». Фильм называется «Угадай, кто кончает за обедом». При повторном релизе: «Падение черного дилдо».

– Чувак, – говорит Бакарди. – Я тебе заплачу. Потом.