Ее накладные ресницы, увеличенные с помощью туши, не моргали вообще, даже не шевелились. Мисс Райт рассказала, что Норма Толмедж была звездой немого кино. Звездой первой величины, самой кассовой актрисой в 1923 году. Получала три тысячи писем в неделю – от восторженных зрителей. В 1927 году она совершенно случайно наступила на влажный бетон перед зданием кинотеатра «Китайский театр Граумана» и положила начало легендарному двору с отпечатками рук и ног знаменитых актеров.

А через пару лет после этого случая в Голливуде начали снимать звуковое кино. Несмотря на упорные занятия по постановке голоса в течение целого года, Норма Толмедж открывала рот – и выдавала пронзительный бруклинский визг. Джон Гилберт, ведущий голливудский актер, читал свои реплики тоненьким, звонким голосом, похожим на писк канарейки. Мэри Пикфорд, игравшая девочек и молоденьких женщин, говорила грубым и хриплым басом, как какой-нибудь дальнобойщик. Реплики Вильмы Банки совершенно терялись в ее венгерском акценте. Реплики Эмиля Яннингса – в его немецком. Реплики Карла Дейна буквально тонули в его сильном датском акценте.

На улице было пасмурно и темно. Навес над окном создавал дополнительное затемнение. Мисс Райт сидела, глядя на свое отражение – на отражение своих глаз и губ в оконном стекле кофейни, – и говорила:

– Джон Гилберт не снялся больше ни в одном фильме. Спился и умер в возрасте тридцати семи лет. Карл Дейн застрелился.

Все эти звезды, легендарные, великие актеры – все они сгинули в один миг.

Подлинный факт.

То, что сделало с ними звуковое кино, говорила мисс Райт, то же самое делает с нынешним поколением актеров технология видео высокой четкости. Слишком много информации. Передозировка правды. Сценический грим выглядит неестественно. Совсем не как кожа. В наши дни – уже нет. Губная помада смотрится, словно красная жирная смазка. Тональный крем – точно слой штукатурки. Раздражение от бритвы и вросшие волоски – с тем же успехом это могли быть и пятна проказы.

Ну, как это бывает, когда известные актеры, красавцы-мужчины, вдруг оказываются педрилами… или звезды немого кино, чьи голоса звучат в записи просто кошмарно… зрители не хотят знать всей правды. Да, им хочется правды, но в строго отмеренных дозах.

Подлинный факт.

В прошлом году мисс Райт предложили всего один сценарий. Малобюджетный мюзикл, фетишистский ремейк классической ленты Винсента Миннелли с Джуди Гарленд в главной роли – о том, как милая, невинная девушка приезжает на Всемирную выставку и влюбляется в молодого красавца-садиста. Под названием «Избей меня в Сент-Луисе».

Она выучила все песни. Начала брать уроки танцев. Но ей так и не перезвонили.

Ее отражение в стекле закрывает глаза. Ее голос – почти как шепот. Почти как колыбельная. Она вскидывает подбородок, словно подставляет лицо свету прожектора. И напевает:

– Меня пя-пя-пялили прямо в трамвае…

Она открывает глаза. Ее голос сходит на нет. Мисс Райт тяжело сглатывает слюну. Наклоняется, тянется к сумке, которая стоит на полу. Достает темные очки. Раскрывает их и надевает.