И ещё он обратил внимание на пожилого усатого мужчину, который уже не первый день приходит к месту его тренировок на Волжской набережной, садится поодаль на скамейку в Беседке любви и издали по полчаса, а то и дольше наблюдает за ним. Ничего не говорит, не фотографирует, не курит, не вступает в разговор ни с одним из зрителей и не флиртует с молодыми мамашами. А просто сидит, смотрит, как Егор делает свои упражнения, прыжки, «броуновские» многоскоки и пробежки, а потом встаёт и уходит.
Но назавтра приходит снова.
Хотя МЧС ещё накануне предупреждало жителей Ярославля о надвигающейся грозе, Егор рано утром всё равно выскочил из квартиры на тренировку и побежал вниз по лестнице. Такого воистину библейского ливня с оглушающим громом и молниями, раскалывающими небо буквально над головой, не было в Ярославле никогда.
Хотя назавтра местная пресса писала об этом очень сдержанно:
«Вчера в Ярославле прошёл сильный ливень, город превратился в Венецию. Раньше здесь таких чудес не видели. Происшествие оказалось не разрушительным, но доставило неудобства жителям, которые могут выйти на улицу только в резиновых сапогах или босиком. Жалко и цветы в палисадниках, многие из которых просто утонули. А обсудить то, что на время дождя Московский проспект превратился в полноводную реку, не захотел лишь ленивый. Уровень воды значительно поднялся и на улице Чайковского. Уже через полчаса непогоды пользователи Twitter стали выкладывать фото и видео этого необычного для Ярославля зрелища».
Егору, однако, было не до Твиттера и не до цветов в палисаднике. Ещё спускаясь по лестничному пролёту между четвёртым и третьим этажом, он услышал громкий детский плач. И даже не плач, а самый настоящий рёв. Оказалось, он доносится из той самой квартиры на третьем этаже, из которой когда-то, в начале апреля, молодая мамаша выводила двух братьев-малышей. Услышав этот рёв, Егор невольно задержался на площадке третьего этажа. Тут за пыльным лестничным окном блеснула яркая молния, и пушечно грохнул оглушительный гром. А в ответ за дверью с табличкой «33» с новой силой в два голоса заревели дети.
Егор подошёл к этой двери. Неужели та молодая мамаша спит и не слышит, как плачут её малыши?
Новая молния расколола небо, и гром ботинками великана саданул по железной крыше с такой силой, что, казалось, крыша сейчас провалится.
Дети за дверью заревели ещё пуще.
Но ни их мать, ни соседи никак на это не реагировали.
Егор решился и позвонил в тридцать третью квартиру.
Он слышал звонок внутри квартиры и всё тот же детский рёв за дверью, но – ни одного дополнительного звука.
– Эй! – крикнул он в эту дверь. – Вы там что, одни?
Дети продолжали реветь, не отвечая.
Егор стукнул в дверь кулаком:
– Эй, пацаны! Тише!
Рёв чуть поутих, Егор повторил вопрос:
– Не бойтесь. Я сосед. Вы там одни?
– Д-да… Од-д-дни… – близко ответил детский голосок, заикающийся от плача, и Егор понял, что оба малыша стоят там под самой дверью, даже, наверно, прижавшись к ней.
– А где ваша мама?
– Н-на… н-на… на работе…
– А ключ у вас есть?
– Н-не… н-нету…