Он сложил все содержимое обратно в матрешку, включая жестянку и карточки с автографами.

— Вы, наверно, хотите, чтобы я отнес все это Елене на новую квартиру, когда она, наконец, въедет туда?

— Было бы прекрасно, если бы вы нашли на это время, — ответил я. Лучше вернуть Мише его игрушки?

— Да.

Стивен пристально посмотрел на меня.

— Мы с Гудрун собирались поужинать с друзьями, — сказал он, — и я думаю, что хорошо бы вам пойти с нами.

Я открыл было рот, чтобы сказать, что не гожусь для визитов, но он не дал мне и слова сказать.

— Гудрун, будь умницей, выйди и подожди нас в кресле около лифтов, а я попробую напялить на нашего друга какую-нибудь одежду и застегну ему пуговицы. — Он показал на мои распухшие негнущиеся пальцы. — Гудрун, любовь моя, иди. Мы быстро управимся.

Она покорно вышла, длинноногая и великодушная.

— Теперь к делу, — сказал Стивен, лишь только дверь за девушкой закрылась. — У вас с рукой очень плохо? Не упрямьтесь, поедемте с нами.

Ведь не будете же вы сидеть здесь весь вечер и озираться по сторонам?

Я смутно припомнил, что предполагал пойти в оперу. Драгоценный билет, которым облагодетельствовала меня Наташа, представлялся сегодня совершенно иррациональным явлением. Идти в театр я не был в состоянии. Но в номере мне наверняка будет еще хуже. Стоит задремать, как передо мной вырастут маски смерти в вязаных подшлемниках... а к номеру гостиницы никак не подходит формула «мой дом — моя крепость».

Фрэнк ничего не сказал о людях, напавших на меня. Вполне возможно, что они уже успели убраться и не попались ему на глаза. Но это вовсе не значит, что они не станут околачиваться вокруг... они вполне могли заметить, что Фрэнк выудил меня из воды.

— Рэндолл! — резко окликнул меня Стивен.

— Простите... — Меня сотряс озноб, и я судорожно закашлялся. — А ваши друзья не будут возражать, если вы приведете меня?

— Конечно, нет. — Он распахнул платяной шкаф и вынул запасной пиджак. — Где ваше пальто... и шапка?

— Сначала рубашка, — прервал я его. — Так будет вернее.

Я с усилием поднялся и снял халат. На руках и на плечах начали проступать синяки от ударов дубинок. Но я был рад уже и тому, что моя кожа потеряла оригинальный бледно-бирюзовый оттенок и к ней стал возвращаться обычный цвет поблекшего загара. Стивен помогал мне, не говоря ни слова, пока ему не понадобилось зачем-то выйти в ванную. Вернувшись, он недоверчиво уставился на меня.

— Вся ваша одежда мокрая!

— Да. Меня... э-э... столкнули в реку.

— Значит, это оттуда? — Он показал на мою руку.

— Боюсь, что да.

Он открыл рот, потом закрыл его. Как рыба.

— Вы понимаете, что сегодня вечером температура опустилась ниже нуля?

— Не стоило об этом говорить.

— Не сегодня-завтра Москва-река покроется льдом!

— Слишком поздно.

— У вас жар?

— Ничуть не удивлюсь. — Я напялил два свитера, но все равно чувствовал себя отвратительно. — Не думаю, что я выдержу визит к вашим друзьям. Но и в номере оставаться я тоже не могу. Как вы думаете, можно заказать номер в другой гостинице?

— Абсолютно безнадежное дело. Ни в одну гостиницу вас не поселят, если вы не заказали номер за две недели. К тому же от вас потребуют кучу бумаг, но и тогда никаких гарантий не будет. — Он посмотрел вокруг. — А что вас не устраивает здесь? По-моему, прекрасная комната.